Выбрать главу

Я облизался и уткнулся Кире в лобок, пока он ласкал меня. Со стонами он перевернулся и лёг рядом. Мы целовались, и я надеялся, что его вкус остался на моих губах.

С томными поцелуями, нежными прикосновениями и сонным шёпотом мы уснули.

* * * *

После завтрака, когда Кира уже ушёл на работу, я попросил Клоди вывести Оскара во двор. Мне нужно было настроиться на телефонные звонки. Необходимо связаться с органами опеки и запланировать встречу в БК — не у нас дома — чтобы передать Клоди.

Я наблюдал за девочкой и собакой, и мне становилось плохо. Глаза жгло, но я знал, что необходимо это сделать. Ради блага малышки, ради Клоди, которой не выжить в мире в одиночку.

Я держал телефон в руке, смаргивая слёзы, и собирался набрать номер, когда в комнате стало тихо, стены накренились влево, а пол — вправо.

Всё потонуло во тьме.

* * * *

Открыв глаза, я увидел у самого лица пару блестящих фиолетовых кроссовок и две чёрно-коричневые собачьи лапы.

Мозгу потребовалась минута, чтобы сообразить. Клоди и Оскар.

Я лежал на полу кухни.

Комната вновь качнулась, будто голова вращалась во все стороны, и на меня накатил приступ тошноты.

Блядь.

— Мэтт. Как ты?

— Хорошо, — проговорил я, по глупости попытавшись встать. Сглотнул волну рвоты и даже не смог поднять голову.

— Мэтт, у тебя кровь идёт.

Помимо кружения и совершенной дезориентации в висок стучала тупая боль. Мне хотелось коснуться и проверить, кровоточила ли рана, но я лежал на боку и не решался поднять голову.

— Мэтт, — пропищала Клоди. Её крошечная рука потрясла меня за плечо. — Ты меня пугаешь.

— Всё хорошо, выскочка, — прохрипел я.

— У тебя закружилась голова?

— Да. Я медленно выдохнул, стараясь подавить тошноту. Меня давно не настигали настолько сильные приступы.

Ноги девочки пропали и вскоре вернулись.

— Я принесла подушку. Для твоей головы.

Клоди попыталась втиснуть диванную подушку. Из-за движения голову закружило в другую сторону, и желудок сжался. Я коротко и резко задышал. Не стоит маленькому ребёнку видеть, как меня рвёт.

Я прикрыл глаза, но головокружение усилилось, и я знал, что в ближайшее время оно не пройдёт.

— Мой телефон, Клоди. — Он был у меня в руке. Я держал его, так что он должен быть недалеко. — Где-то здесь.

Почувствовал, как девочка ищет вокруг. Мобильный, наверно, упал на пол, когда я свалился. Надеюсь, он по-прежнему работает. Клоди протянула телефон, но я не смог сфокусировать взгляд на экране. Даже позвонить не мог.

— Клоди. Тебе придётся позвонить Кире, ладно? Хоть я и шептал, девочка прекрасно расслышала.

Она забрала трубку.

— Эм-м… Я не знаю как.

— Видишь зелёный квадратик с картинкой телефона? Нажимай.

— Хорошо.

— Внизу какие-то картинки.

— Что на них? — Я не помнил. Никогда не обращал внимания на экран.

— Звезда, часы, голова и…

— Нажимай на голову. Там имена и номера людей. Найди букву К и нажми кнопку, на которой написано «Звонок». Справишься, выскочка?

— Эм, — пробормотала она.

Наверно, она нажала на номер или что-то еще, но раздался не голос Киры. Это была Юми.

— Алло?

Клоди помолчала несколько секунд.

— М-м, Мэтт на полу. Он не может встать.

У меня больше не получалось сосредоточиться на словах. Следующее, что я осознал: Клоди положила телефон рядом и села. Оскар вылизывал мне лицо.

— Ты в порядке, выскочка? — спросил я. Я не хотел пугать или расстраивать её ещё сильнее.

— В порядке, Мэтт. А ты выглядишь плохо.

— Всё в норме, — произнёс я. — От головокружений меня иногда тошнит. Мне станет лучше, если я просто полежу.

Клоди коснулась моего лица, волос, почти как мама в детстве. Возможно, девочка вспомнила, как её мама делала то же самое в прошлой, счастливой жизни. Это было удивительно приятно, и я почувствовал себя отвратительно. Пять минут назад я планировал сдать малышку на поруки штата, и вот она сидит на полу кухни и помогает мне.

— Мэттью! — закричала Юми с крыльца.

Не сомневаюсь, она вела машину как безумная, но десять минут растянулись на вечность.

— Это Юми, — проговорил я Клоди. — Откроешь дверь?

Девочка пропала из виду, и через несколько секунд передо мной на колени встала Юми. Она положила холодные ладони мне на лицо и рассматривала, скорее всего, порез на голове.