Психолог усмехнулась.
— Тамара, — начал я более серьёзно. — С Клоди дела плохи. Она замкнулась в себе, и не знаю, как… Не знаю, что сказать, но может быть ты с ней встретишься после нашего возвращения в город? Мы заплатим.
— Просто мы не знаем, как действовать, — подхватил Мэтт.
— Конечно, — согласилась Тамара. — Возможно, некоторые из коллег лучше справятся с ребёнком, но я сделаю всё, что в моих силах.
— Спасибо, — поблагодарил Мэтт. — Это много для нас значит.
— Мэтт, как ты себя чувствуешь? — спросила врач. — Бессонница, неврозы, тревожность? Ты знаешь симптомы, и если честно, я боюсь, что после случившегося…
— Тамара, всё хорошо, — легко ответил он. — Я испугался за Клоди и Киру. Волнуюсь за девочку, и головокружения вновь вернулись, но знаешь что? — риторически спросил он. — Чувствую я себя нормально.
— А что насчёт Рубена?
Я глянул на Мэтта и сглотнул комок в горле.
— Наверно, его смерть ещё не зарегистрировали, — вмешался я. Он пожал мою ладонь. — Тяжело, потому что приходится быть сильнее ради Клоди.
Мэтт кивнул мне.
— Нужно и похороны организовать, — тихо произнёс он. — Должна быть надлежащая церемония.
Я кивнул с ухнувшим вниз сердцем.
— Правильно.
— Мэтт, Кира, — вмешалась Тамара. Её голос стал строже. — Хочу, чтобы вы оба кое-что поняли. Всё, что вы делаете, заслуживает похвалы, и Мэтт, сегодня ты продемонстрировал свой прогресс.
Она настаивала, что Мэтту стоит гордится своим поступком и откровенностью, и что я действовал верно. Но я сам в это не верил. В голове продолжали крутиться мысли о Руби, и когда Мэтт закончил разговор, я подошёл к ограде террасы, рассматривая верхушки деревьев. Мэтт присоединился.
— Эй. Ты в норме?
Я кивнул, но затем, в честь нашей взаимной искренности, мотнул головой. Глянул на него.
— Нет, на самом деле.
Он положил ладонь мне на руку, в широко распахнутых глазах виднелось беспокойство.
— Кира.
— Я никак не перестану думать про Руби. — Мой голос был едва громче шёпота.
Мэтт посмотрел ласковее и грустно улыбнулся.
— Знаю. Это непросто…
— Он ведь всего лишь ребёнок, — начал я, но тут за нашими спинами открылась стеклянная дверь, и появилась Клоди.
Она посмотрела на нас обоих.
— Оскару нужно выйти. Можете с ним погулять? Тихий голос. Безэмоциональное и непроницаемое выражение лица.
— Ты не хочешь? — уточнил Мэтт.
Она покачала головой и ушла внутрь. Мы последовали — девочка снова легла на диван, уставившись в экран телевизора.
— Я его выведу. — Я схватил поводок со стойки.
— Уверен? — поинтересовался Мэтт. И показал жестами: «Кира, ты в порядке?»
Я кивнул, отвечая на оба вопроса.
Естественно, избегать Клоди было неправильно, но смотреть на грустную и потерянную девочку невыносимо. Я не знал, что сказать. Или как помочь. Её брат погиб, и я не представлял, насколько одиноко ей стало. В моей голове не укладывалось, как это — в девять лет не иметь никого в мире. Откуда вообще начать?
Но Мэтт знал. Он пережил точно такой же жестокий опыт. Конечно, он был старше, но всё равно ребёнком. Если кто и может понять и найти слова, то именно он.
Даже вечером я постарался задержаться на кухне. Прибрался, приготовил ужин, прибрался снова. Мы посидели рядом с Клоди, пока она не уснула.
На следующее утро за завтраком девочка растрепала тост в клочки, но сомневаюсь, что съела хотя бы кусочек. Мы вновь выбрались в лес, прошлись по главной улице Райтвуда, но Клоди по-прежнему только кивала. Купили себе кофе, ей — горячий шоколад, но она не допила. По возвращении домой малышка свалилась на диван, не сводя взгляда с телевизора. А тот даже не был включён.
На кухне, опёршись на раковину, я прожестикулировал Мэтту:
«Думаю, следует позвонить Тамаре. Ради Клоди. Она не в порядке, Мэтт. Я не…» — Я глубоко вздохнул. — «Не знаю, что делать».
Он кивнул.
«Мы позвоним. Но помогает даже то, что мы рядом. Она может и не осознаёт, но, поверь, достаточно и присутствия».
Он взял меня за руки и поцеловал костяшки пальцев.
Я прошептал:
— Ненавижу беспомощность.
— Понимаю, — проговорил он, заглядывая мне в глаза. — Но ты не беспомощен. Ты помогаешь больше, чем осознаёшь. Я точно знаю, потому что был на месте Клоди.
Я нахмурился.
— Да, — пробормотал я, сжимая его ладони. — И сожалею, что тебе приходится это переживать. Даже не представляю…
Мэтт чуть улыбнулся.
— Она знает, что ты рядом, знает, что не одна, и это важнее всего. День за днём.
Я улыбнулся и помотал головой.
— Когда ты так поумнел?
Он прильнул и ласково меня поцеловал.
— Мне далеко до мудрости. Пойди посиди с ней. Почитай книгу, подремли, без разницы. Это не имеет значения. Главное, будь рядом.