Ничему из этого не суждено было сбыться.
В день моего эпохального экзамена по Информационным технологиям в экономике у нашего курса было собрание по поводу летней практики, поэтому я не уехал вместе с Данькой и Петром Алексеевичем, мы договорились встретиться позже в кафе. Когда я пришел, Данька уже ждал меня, заказав бутылку вина, чтобы отметить окончание его и моей сессии, он сегодня чуть ли не впервые за наши два месяца был не за рулем. Я явился, полный надежд и планов на наше совместное будущее, и тут же начал рассказывать о том, что его отец поставил мне "отлично". Нет, я не хвастался, просто хотел таким образом подвести к тому, с чего все началось. Но он опередил меня.
– Наверное, он просто был доволен тем, как ты выполнил свою часть договора.
У меня пересохло во рту.
– Ка… Какого договора?
– Не делай вид, что уже забыл о нем, не так уж давно все происходило.
– Ты знал? – только и мог спросить я.
– Конечно. У нас с папой нет секретов друг от друга. И он не стал бы делать такое за моей спиной.
– То есть… – я не знал, что сказать. – Вы все спланировали? Но зачем?
– Мы не планировали. Это было его спонтанное решение.
– Зачем? – тупо повторил я вопрос, ответ на который не имел никакого смысла.
– Меня преследовал мой бывший парень. Папе показалось, что он успокоится, если я начну встречаться с кем-то другим. Я согласился, чтобы ему было спокойнее. И это действительно сработало.
– Вот так… просто… Вы просто использовали меня?
– Не просто. Ты тоже получил то, что тебе было нужно. К тому же, ты мог и не соглашаться. Насколько я знаю, тебя никто не принуждал. Ты мог выучить предмет и пойти честным путем.
Уже много позже я осознал, что действительно мог это сделать. Но тогда мне казалось, что я бедный и несчастный, и моим положением просто воспользовались.
– А вы не думали о том, что я действительно могу воспринять все всерьез… Я имею в виду наши отношения?
– А ты воспринял всерьез? – заинтересовался Данька.
– Нет, – отчаянно соврал я. – Но что бы было, если бы я влюбился?
Почему я тогда сказал неправду? Я и сам не знал. Наверное, просто не хотел оказаться в положении слабого. Не хотел вызвать жалость.
– Ничего. Ничего бы не было. Извини, но такой, как ты, не смог бы заинтересовать меня.
– Такой – это какой?
– Тебе правду или эвфемизмы?
– Правду. – Я не знал, что такое эвфемизмы.
– Такой – это никакой. Серьезно, Тим, ты хоть сам-то знаешь, какой ты? Я общался с тобой два месяца, и могу только сказать, что ты не дурак, не злой, не жестокий, не жадный, не завистливый и еще много какой НЕ. Но при этом ты не умный, не добрый, не щедрый, и, в общем, любая положительная характеристика тоже не про тебя.
– А тебе нужен супермен, представляющий собой сумму положительных характеристик?
– Не совсем. Человек – это не то, что он думает или что он говорит, а то, что он делает. Ну или хотя бы, о чем мечтает. Так вот ты не делаешь и не мечтаешь. За эти два месяца ты не совершил ни одного поступка, который бы меня заинтересовал. Ты занимаешься ничем, понимаешь? И довольно профессионально. Ты не учишься толком, не работаешь, ничем не увлекаешься, не читаешь книги, не смотришь фильмы. Я не знаю, о чем ты думаешь и думаешь ли вообще. Ты даже в быту умудряешься делать ничего. Пожрать себе приготовить не можешь. Грязное белье везешь маме. Под твоей кроватью вечный срач. Одну и ту же футболку носишь неделю. Когда ты целуешься, от тебя пахнет пивом. Как тебе такой образ? Ты сам-то хотел бы встречаться с таким типом?
– Тем не менее, ты встречался, пока тебе это было выгодно.
– Я не встречался. Я выполнял просьбу папы. Речь шла о двух месяцах и сегодня они заканчиваются. Ты получил свою оценку, тебе больше нет необходимости таскаться везде за мной.
– А на поцелуи ты отвечал тоже по просьбе папы?
– Я пытался дать шанс и тебе, и себе. Знаешь, у меня не очень хорошая интуиция, я часто ошибался в людях, вот хоть тот же Антон, папа мне сразу говорил, что он гнилой человек, а я его защищал. Пока не убедился в этом сам. Я подумал, что и насчет тебя могу заблуждаться.
– А потом убедился, что я и на самом деле такой неудачник?
Данька серьезно кивнул.
– Что-то типа того. И мне не нравится, что ты относишься к этому так легкомысленно. Я тебе одну историю расскажу. Однажды еще в школе мы с пацанами аферу провернули – взломали чей-то аккаунт в "Одноклассниках" и попросили всех друзей положить по 100 рублей на телефон. Тогда еще это не было таким баяном, и многие повелись, тем более что сумма смешная. Номер, конечно, быстро заблокировали, но мы успели большую часть денег перевести в какую-то онлайн игру и накупить там кучу снаряжения и оружия. В общем, нам это казалось жутко удачной затеей, и я с гордостью рассказал об этом родителям. Конечно, имел потом долгий разговор, в ходе которого папа заставил меня проиграть ситуацию с другой стороны, с позиции того, чей аккаунт взломали, а потом с позиции того, кто перечислил нам деньги. Наглядно доказал мне, что я стал вором, и не ради больной раком младшей сестры или престарелых голодных родителей, а ради каких-то пикселей на экране компьютера. В общем, опустил меня по полной, и был прав. Но главным в этой истории было то, что он сказал – мы вернемся к этому разговору через несколько лет, когда с твоими друзьями начнут происходить разные неприятные вещи, и я хочу, чтобы ты понимал, что все началось именно сегодня, когда вы впервые украли и вам это понравилось. Ждать долго не пришлось, первый "звоночек" прозвенел через полгода, когда одного из парней поставили на учет в детскую комнату милиции. Папа тогда впервые напомнил мне о том разговоре, сказал что-то типа "я же говорил". Я огрызнулся, не поверил, мне казалось, что эти вещи вообще не связаны. Потом другой оказался в колонии, выяснилось, что он угонял машины. Ну и дальше пошло одно за другим. Кто-то погиб в перестрелке. Еще один передознулся. Последний сейчас спивается и постоянно ноет, как несправедлива к нему жизнь. А началось все в тот день, когда мы впервые украли и остались безнаказанными. Только у меня был папа, а им некому было вправить мозги. И взломали они в тот вечер не аккаунт неизвестного человека, а собственные судьбы.