Куда? Зачем? Эти вопросы постоянно крутились в моей голове. Паника накатывала новыми волнами. Но каждой клеточкой, мышцей и движением, я старалась показывать свое спокойствие. Это не раз помогало мне, просто остаться живой…
Противный лязг метала дал понять, что мы прибыли. А стальные ворота, закрываясь, убили последние надежды.
- В подвал ее! – и комнатушка в полуподвальном помещение стала моей тюрьмой. Стены, покрытые плесенью, тапчан, что повидал много и крохотное окошко.
Когда минуты перешли в часы, мне принесли ржавое ведро и баклажку с мутной водой.
А когда за окном, снова настал день, жажда победила меня. Не зря вода была странной, от пары глотков меня просто вырубало. Зачем кормить, если можно просто накачать наркотой.
Потеряв контроль времени, я даже не замечала, как дни сменяли они. Тупое чувство забытия и сон без кошмаров. Жуть, которой я была даже рада, ведь отключившийся мозг позволял расслабиться телу, что двадцать один год жило в стрессе. И даже мысли, что меня могут изнасиловать или убить, меркли перед хроническим недосыпом. Мой организм наконец-то получил то, в чем нуждался так долго, хоть и таким варварским методом.
Прекрасная смерть. Умереть во сне, не чувствуя ни боли, ни страха.
Но моя иллюзия пала, когда резким шум и болезненные прикосновения заставили сбросить тягучую оману. Меня несли, постоянно встряхивая и заставляя не закрывать глаза. Яркий свет улицы вызывал в глазах резкую боль, заставляя плакать. Чьи-то крепкие руки, сжимали так, что кости просто ломило.
Холод воды заставил резко распахнуть глаза и увидеть взбешённый взгляд того, кому был должен денег отец. Мы были в ванной, ее синий кафель резко вызывал контраст с белой сантехникой. Душевая кабинка, куда была вкинута я, могла поместить две мои комнаты в общаге.
- Очухалась? – заговорил он, с силой сжимая мои плечи, чтобы не вышла из-под холодного душа.
Резко дернув на себя, он ели поймал меня, когда я практически достала головой напольного кафеля. Держа в своих руках, он сверлил в меня своими бездонно черными глазами. Мышцы на его шеи напряглись, что вызвало вздутие вен.
Содрав с меня одежду, он уставился на мое голое тело. Несколько минут он рассматривал меня, зажав руки над головой, не позволяя прикрыться. Потом держа одной рукой мои руки, он подцепил халат, что висел сзади, и кинул в меня.
- Одевайся! – приказной тон не давал причин не подчиниться.
Не успев, как следует завязать пояс, меня поволокли куда-то. Стараясь не наступать на поли длинного халата, я почти бежала. Ведь сжав мою руку, он просто тащил меня через комнаты и коридоры.
Открыв дверь, он зашвырнул меня в комнату, и закрыл на ключ дверь.
- Рус! Не выпускать! – послышалось за дверью, а потом все утихло.
Комната была явно чей-то спальней, ведь кроме кровати, шкафа и стеклянного журнального столика больше ничего не было. Правда она была не жилой, так как постельного не было, лишь жесткий матрас и подобие одеяла.
Усталость вперемешку с накатившимся чувством, что раздирало изнутри, заставляла меня постоянно закрывать глаза. Присев на край кровати, я поняла, как уснула.
Резкая боль в плече заставила распахнуть глаза и взвить от кулака, что резанул по лицу. Отлетев на другой край кровати пыталась понять, что происходит. Но меня уже схватили за волосы и с силой вздернули вверх. Завивая от боли, я цеплялась за руку, что выдирала мои космы.
- Сучье отродье, (цензура), (цензура)! – кричал мне в лицо мой похититель, при этом сжимая другой рукой горло. – Твой папашка, меня киданул! Целую неделю (цензура) мне мозги, а сейчас вообще пропал!
Неделя! Я целую неделю провела здесь! Господи, да чем меня таким накачали! Но больше я не смогла поймать ни одной вменяемой мысли. Меня с силой кинули на пол. Звон битого стекла заглушил шум крови, что стучала в ушах.
Адская боль сотнями осколков вонзилась в спину. Паника, смешанная со страхом, пережала горло. Как бы я не хотела кричать, но выдать из себя ничего не могла.
- Молчишь, сука? – рванув меня, он поднял меня из груды стекла, что осталась после столика. Осколки с новой силой рвали мое тело, но благо халат помог избежать фатальных порезов. – Да, что с тобой не так? Почему ты не блеешь о пощаде? Сука! – с силой он швырнул меня на кровать.