Морфей тут же окутал меня надежным коконом, и я забылась во сне. Снова время утеряло для меня любой счет. И когда я проснулась, в комнате царил полумрак, а недалеко на тумбе горела лампа.
- Проснулась – раздалось в палате, и ко мне из тени вышел Иван Андреевич. – Не бойся, я не причиню тебе зла. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. – Первое слово, что сказала я за такое долгое время. – Что… - но дальше не смогла, горла обожгло, и я запнулась.
- Не надо, - он поставил недалеко от меня стул и присел – у тебя сильный ушиб горла, не нужно напрягать его.
Его голос был тихим и уверенным, а глаза, не смотря на внешний вид, добрыми. Иван Андреевич, снова повторил мне историю, что рассказала медсестра. Так же рассказал, что, когда меня привезли сюда, мое состояние было плачевно. Сильные гематомы, поврежденная рука, ушибы, израненная спина и…изнасилование. И лишь, по неизвестным причинам я выжила.
- Бумагу и ручку – выхрепев, сказала я.
Буквы тяжело слаживались в слова, а слова в предложения. Но почему-то цель все рассказать, а точнее вылить на бумаге, была главнее. Последние слова давались через силу, ведь анестетики ослабевали свою хватку. Карандаш просто выпал из моих рук, и я упала на подушку.
- Тома! – крикнул Иван Андреевич, забирая листки бумаги. И пока тетя Тома, хлопотала возле меня, он читал написанное. Укол начал действовать, и я снова уходила в грани сна. И практически засыпая, услышала. – Спи, девочка, спи. Спи Дашенька…
Снова дни сменяли ночи. Иван Андреевич больше не приходил. Лишь тетя Тома и странный мужчина, что представился доктором, навещали меня. В палате было тихо, никакой шум не проникал через окно. Тело, борясь за жизнь, начало идти на по правку.
- Можно в душ? – спросила я медсестру, когда она пришла на вечерние процедуры.
- Только не долго, хорошо? – теплая улыбка, согрела мою душу.
В ванной была небольшая душевая кабинка, поэтому нужды в помощи не было.
Струи воды, когда касались кожи, дарили ни с чем передаваемое ощущение жизни. И даже раны спины, не так ныли. Лишь бездонная бездна, что поднималась из глубин моего ества, не могла уйти с водой. Халат, бы пропитал аптечным запахом, при этом давал чувство тепла.
И тут, я увидела свое отображение в зеркале, что было на противоположной стене. Волосы, цвета пшеницы, мокрыми паклями обрамляли лицо. Худое, в жутких подтеках и синяках, с большой ссадиной на левой скуле. И без эмоциональный взгляд карих глаз не мог скрыть того, кем я стала.
Ведь спавший халат, открыл изуродованную спину, по которой были располосаны шрамы, синяки с кровоподтёками, что набирали уже сине-зеленного оттенка. И боль…
- Тихо, девочка, тихо… - сильные руки, подняли меня и укутали в халат. Тепло груди пробивало изморозь истерики, а неразборчивые слова пленили ум. – пошли…
1=1
- Даша, скоро обед! – раздалось с кухни, и я поспешила к себе, чтобы переодеться. Уже четвертый месяц я живу в доме Ивана Андреевича и его жены, Ноны.
Когда пришло время выписки, они забрали меня к себе. Ведь мне некуда было иди…
- Зачем это вам? – я задала этот вопрос, когда снова пришла в себя.
- Жизнь не дает того, что не нужно. – Ответив, дядя Ваня, рассказал мне историю своей сестры, которая пережила подобное, но не выжила. – Рядом, просто, не оказалось никого… - В больнице я пробыла еще неделю. При выписке, мне подтвердили, что я беременна.
- Аборт не сделаю. – Твердо ответила я на предложение врача. И какими бы не были его доводы, но я не убийца.
С начало, я отказалась от помощи дяди Вани, попросив отвести меня домой. Но оказалось, что дом продан, и там живет другая семья. У старшой сестры, тоже не нашлось мне места.
- У меня, итак, мать на шеи… - Хлопнув перед мной дверью квартиры, сказала она.
Живя в не семье, я и осталась без нее.
- Идем девочка. Не гоже на цементе будущей маме сидеть…
Иван Андреевич был хозяином загородного клуба, где отдыхали состоятельные люди. Его жена была хозяйкой придорожной гостиницы, где я упросилась работать.
- Вы и так многое для меня сделали…