•••
Когда я вернулся в комнату доктор Бредшоув сидел вместе с Келом. Они не заметили меня сразу. Он рассказывал Келу историю. Кел смеялся, поэтому я не стал перебивать их. Приятно слышать смех Кела. Я вышел за дверь и начал слушать, о чем они говорят.
—Потом, когда моя мама дала мне коробку и сказала похоронить кота, я сказал ей что в этом нет никакой необходимости. Я уже вернул кота к жизни,—сказал доктор Бредшоув. —В тот момент, когда я реанимировал котенка, я уже знал, что когда вырасту, хочу стать доктором.
—Вы спасли котенка?—спросил Кел.
Доктор Бредшоув засмеялся. —Нет, он умер через пару минут после этого. Но я уже решил, кем буду,—сказал он.
—Ну, вы не стали ветеринаром,—сказал Кел.
—Нет, я точно не подходил для животных.
—Есть новости?—я заожу в комнату и подаю Келу кофе. Доктор Бредшоув встает.
—Она все еще под наркозом. Мы смогли взять кое-какие анализы. Я все еще жду результаты, но вы можете увидеть ее на пару минут.
—Сейчас? Мы можем увидеть ее? Прямо сейчас?—спрашивая, я начал собирать свои вещи.
—Уилл … я не могу позволить больше никому войти,—сказал он. Он перевел свой взгляд вниз на Кела, потом обратно на меня. —Она вес еще не переведена из реанимации... Мне даже нельзя впускать тебя туда. Но я делаю некоторое исключение, и разрешаю тебе пойти туда со мной.
Я посмотрел на Кела. Я хотел, чтобы он разрешил взять его с собой, но я понимал, что доктор Бредшоув и так делает мне огромное одолжение. —Кел, если я не вернусь до того времени, когда придет Шерри, я тебе позвоню.
Он кивнул. Я ожидал, что он будет спорить, из-за того что я не беру его с собой, но видимо он все понял. От того что он повел себя так разумно, меня переполнило чувство гордости. Я подошел к нему, обнял его и поцеловал в макушку. —Я позвоню тебе. Как только что-нибудь узнаю, сразу позвоню.—Он снова кивнул. Я обернулся, достал кое-что из сумки и направился к двери.
Я проследовал за доктором Бредшоув через регистратуру, через коридор, и, наконец, через двойные двери, которые ведут в отделение хирургии. Прежде чем идти дальше, он отвел меня в комнату, где мы оба помыли руки. Когда мы подошли к ее двери, я едва могу отдышаться. Я так нервничал. Мое сердце вот-вот разорется в моей груди.
—Уилл, перед тем, как ты войдешь, тебе нужно знать несколько вещей. Она находится на искусственной вентиляции легких, чтобы она смогла дышать. Это из-за того, что она в искусственной коме. Нет никакого шанса, что она проснется прямо сейчас, из-за большого количества лекарств, что мы ей даем. Почти вся ее голова в повязках. Она выглядит хуже, чем на самом деле себя чувствует... мы следим за тем, чтобы ей было комфортно. У тебя есть пара минут, это все что я могу дать тебе сейчас. Ты меня понял?
Я кивнул. Он сделал паузу, потом открыл дверь, разрешив мне войти.
Как только я ее увидел, мне стало тяжело дышать. Как будто весь воздух испарился из моих легких, когда реальность ударила меня в лицо. Дыхательный аппарат высасывает из нее весь воздух, и наполняет ее снова. Каждый повторяющийся звук аппарата, как будто выталкивает из меня всю надежду.
Я подошел к ее постели и взял ее за руку. Она холодная. Я поцеловал ее в лоб. Я целовал его миллионы раз. Я просто хочу лечь с ней, обнять ее. Здесь так много проводов, шнуров, трубок, работающих вокруг нее. Я подставил кресло к ее кровати и переплел ее пальцы со своими. Тяжело смотреть на нее через слезы, поэтому я вытер их рукавом рубашки. Она выглядит такой умиротворенной… как будто она прилегла поспать.
—Я люблю тебя Лейк,—прошептал я и поцеловал ее руку.
—Я люблю тебя,—прошептал я снова.
—Я люблю тебя.
Одеяло плотно накрывало ее, она была одета в больничный халат. Ее голова была забинтована, но волосы свисали вокруг ее шеи. Я рад, что они не обрили ее наголо. Она была бы в ярости. Трубка аппарата была просунута в ее рот, поэтому все, что я мог сделать - это поцеловать ее в щеку. Я знаю, она не может слышать меня, но я все равно говорил к ней.
—Лейк, ты должна пройти через это. Ты должна,—я глажу ее руку. —Я не могу жить без тебя,—я повернул ее руку, поцеловал ее ладонь, и приложил ее к своей щеке. Ощущения ее кожи на моей было нереальным. На мгновение, я не был уверен, почувствую ли я это когда-нибудь снова. Я закрываю глаза и целую ее ладонь снова и снова. Я сидел, плакал, и целовал каждую часть ее тела, которую мог.
—Уилл,—сказал доктор Бредшоу. —Мы должны идти.
Я развернулся и пошел к двери. —Подождите,—сказал я, засунув свою руку в карман. Я достал ее фиолетовую заколку и подошел обратно к постели. Я открыл ее ладонь, положил туда заколку, зажал ее пальцы и поцеловал ее в лоб, перед тем как уйти.
•••
Остаток утра тянулся мучительно долго. Кел был с Шерри. Эдди выписали, она хотела остаться со мной, но Гевин и Джоел не разрешили ей. Все, что я могу делать - это ждать. Ждать и думать. Думать и ждать. Это все, что я могу. Это все, что я могу.
Я вышел в коридор ненадолго. Я не мог больше находиться в комнате ожидания. Я провел слишком много времени в этой комнате … в этой больнице. Я провел здесь шесть дней, после чего мои родители умерли, оставив меня с Колдером. Я мало что помню о тех шести днях. Мы оба были ошеломлены, не веря в то, что произошло. Колдер получил травму головы и сломал руку в этой аварии. Я не уверен, что травмы были настолько серьезными, чтобы держать нас шесть дней, но персонал не хотел нас отпускать. Двоих сирот, в дикий мир.
Колдеру было только семь в то время. Самым тяжелым было то, что у него была масса вопросов. Я не знал как ему объяснить, что мы не увидим их больше. Я думаю, что из-за этой шестидневной госпитализации я так возненавидел жалость. Каждый человек, с которым я разговаривал, жалел меня, я видел это в их глазах. Я слышал это в их голосах.
Я был здесь с Лейк, два месяца назад, когда Джулия была больна. Кела и Колдера мы отправляли к бабушке с дедушкой, а сами были в больнице с Джулией. Лейк оставалась здесь почти каждую ночи. Когда Кел не был со мной, он был с ними. К концу первой недели, проведенной здесь Джулией, мы принесли надувные матрасы. Больничная мебель ужасна. Они просили нас убрать матрасы несколько раз. Мы сдували их каждое утро, а вечером надували. В конце концов они устали просить нас не спать на них.
Из всех ночей, что я провел здесь, эта была другой. Она была хуже. Может от того, что это никак не закончится … недостаток осведомленности. По крайней мере после того, как мои родители умерли и Колдер был здесь, я не задавался вопросами. Я знал, что они мертвы. А Колдер в порядке. Даже с Джулией мы осознавали, что она умирает. Мы не задавались вопросами, когда ждали … мы, знали что будет. Но сейчас … намного тяжелее. Так тяжело, не знать.
•••
Я начинаю дремать, когда заходит доктор Бредшоув. Я хотел встать с кресла, но он присел рядом со мной.
—Мы перевели ее в отделение интенсивной терапии. Ты сможешь навестить ее в приемные часы. Рентген выглядит неплохо. Мы попытаемся вывести ее из анестезии, и посмотрим, что будет дальше. Еще все не стабильно, Уилл. Все может случиться в данном случае. Получить от нее какую-нибудь реакцию - это самое главное сейчас.
Я только почувствовал облегчение, как волна беспокойства снова охватила меня. —Есть …Я почувствовал как мое горло сдавило, и я не смог выговорить ни слова. Я взял бутылку воды со стола и сделал глоток. —Есть ли у нее шанс? На восстановление?
Он выдохнул. —Я не могу ответить. Мозг - это самый деликатный орган человека. Прямо сейчас сканирование показало нормальную активность мозга, но это не означает, что все будет хорошо, когда она проснется. И все же, это может означать и то, что все будет прекрасно. До этого момента мы не будем знать,—сказал он, встав. —Она в палате № 5, в отделении терапии. Дождись часа дня, и ты сможешь проведать ее.
Я кивнул. —Спасибо.
Как только я услышал, что он повернул за угол, я собрал все свои вещи и побежал так быстро, как только мог к отделению интенсивной терапии. Медсестры не задали никаких вопросов, когда я прошел мимо. Я действовал, как будто я точно знал, что я делаю, и направился в пятую палату.