На этот раз на ней было не так много проводов. Она все еще была подключена к дыхательному аппарату, и подключена к капельнице на левом запястье. Я обхожу на правую сторону ее кровати и опускаю рельсы вниз. Я залезаю к ней в постель, обнимаю ее и кладу свою ногу на ее ногу. Я беру ее за руку и закрываю глаза.
•••
—Уилл,—зовет Шерри. Я резко открываю глаза, она стоит с другой стороны кровати Лейк.
Я протягиваю руки выше головы. —Эй, —шепчу я.
—Я принесла тебе одежду. И твою вазу. Кел все еще спал, и я подумала, пусть поспит. Я надеюсь, что все в порядке. Я привезу его позже, как он проснется.
—Да, все о`кей. Который час?
Она посмотрела на свои часы. —Почти пять,—сказала она. —Медсестра сказала, что ты спишь уже несколько часов.
Я приподнялся на локтях. Моя рука затекла. Я слез с кровати, чтобы размяться.
—Ты же понимаешь, что посетителям можно находиться здесь не больше пятнадцати минут,—сказала она.
—Ты им понравился.
Я засмеялся. —Мне было бы интересно посмотреть на то, как они бы меня вышвырнули отсюда,—сказал я. Я подошел к стулу и сел. Мебель в больницах, просто ужасная. Постели слишком маленькие для двоих. Стулья слишком жесткие, для любого. И никогда нет кресел. Если бы здесь было кресло, я бы наверное так не мучился.
—Ты ел что-нибудь сегодня?—спросила она.
Я покачал головой.
—Пошли со мною вниз. Я куплю тебе что-нибудь поесть.
—Я не могу. Я не хочу оставлять ее,—сказал я. —Они дают ей меньше лекарств. Она может проснуться.
—Ладно, я пойду возьму что-нибудь тебе, и принесу сюда.
—Спасибо,—сказал я.
—По крайне мере, тебе нужно принять душ. Ты весь в засохшей крови. Это мерзко.
—Шерри, только не покупай гамбургеры,—сказал я.
Она рассмеялась.
После того, как она ушла, я встал и подошел к вазе. Я взял звезду, и вернулся в постель Лейк.
—Эта для тебя, малыш,—я открыл ее и прочитал.
«Никогда, ни при каких обстоятельствах, не принимай снотворное и слабительное в один вечер».
Я закатил глаза. —Господи, Джулия. Сейчас не время для шуток.—Я достал еще одну и вернулся в постель.
—Давай, попробуем еще раз, малыш.
«Сила приходит не от физических нагрузок, а от неукротимой воли».
Махатма Ганди
Я облокотился, и прошептал ей на ушко. —Ты слышал, Лейк? Неукротимой воли. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе.
•••
Должно быть, я снова заснул. Медсестра трясет меня, чтобы разбудить. —Сэр, не могли бы вы выйти ненадолго?
—Все хорошо?—спросил я, как только доктор Бредшоув зашел в палату. —Она в порядке?—спросил я его.
—Мы сейчас отсоединим ее от дыхательного аппарата. Действие анестезии закончилось. И она ничего не получает через капельницу, кроме болеутоляющих. Он подходит к кровати и поднимает рельс обратно вверх.
—Просто, выйди на пару минут. Я обещаю, потом ты сможешь вернуться,—улыбнулся он.
Он улыбается. Это хорошо. Они отключат дыхательный аппарат. Это хорошо. Он смотрел мне в глаза. Это хорошо. Я вышел и с нетерпением ждал.
Я ходил по коридору в течение пятнадцати минут, прежде чем он вышел из палаты. —Ее жизненные показатели в порядке. Она дышит сама. Теперь осталось ждать,—говорит он. Он хлопает меня по плечу и поворачивается, чтобы уйти.
Я возвращаюсь в палату, и снова залезаю в ее постель. Я приложил свое ухо к ее рту и слушаю ее дыхание. Это самый красивый звук в мире. Я поцеловал ее. Конечно, я поцеловал ее. Я поцеловал ее миллион раз.
•••
Шерри заставила меня принять душ, когда вернулась с едой. Гевин и Эдди пришли в шесть часов и пробыли час. Эдди проплакала весь час, и Гевин решил, что пора ее забирать. Шерри вернулась с Келом, почти к концу приема. Он не плакал, но он был расстроен видеть ее такой, поэтому они долго не сидели. Я рассказал бабушке новости каждый час, хотя ничего и не изменилось.
Сейчас, наверное, около полуночи, и я просто сижу здесь. Жду. Думаю. Думаю и жду. Все представляю, как ее палец на ноге зашевелился. Или палец на руке. Это сводит меня с ума. Поэтому, я просто перестал смотреть. Я начал вспоминать, что произошло в четверг. Наши машины. Где наши машины? Мне, наверное, надо позвонить в страховую компанию. Что делать со школой? Я пропустил занятия сегодня. Или вчера. Я вообще не знаю суббота ли сегодня? Наверное, я пропущу целую следующую неделю. Мне нужно узнать преподавателей Лейк и предупредить, что ее не будет. Наверное, стоит предупредить и своих преподавателей тоже. И в младшей школе тоже. Что я им скажу? Я не знаю, когда парни вернуться к учебе. Если Лейк будет в больнице на следующей неделе, Кел не захочет идти в школу. Он пропустит целую неделю. Ему нельзя больше пропускать занятия. А что будет с Колдером? Где Кел и Колдер останутся, если я буду здесь с Лейк? Я даже не могу уехать с Лейк, пока не знаю, где моя машина. Моя машина. Где моя машина?
—Уилл.
Я посмотрел на дверь. Никого там нет. Теперь мне слышаться всякие вещи. Слишком много мыслей смешалось в моей голове. Я удивлен, почему Шерри не оставила мне своих таблеток? Наверное, она оставила. Спрятала в сумке.
—Уилл.
Я резко встал со стула и посмотрел на Лейк. Ее глаза закрыты. Она не движется. Я знаю, я слышал свое имя. Я знаю, я слышал! Я поспешил к ней, и прикоснулся к ее лицу —Лейк!
Она вздрагивает. Она вздрагивает! —Лейк!
Ее губы двигаются, и она снова зовет: —Уилл!
Она сжимает свои глаза. Она пытается открыть их. Я клацаю выключателем, и поворачиваю лампу от нее, пока она не выключилась. Я знаю, как больно свет от флуоресцентных ламп бьет в глаза.
—Лейк,—я опускаю рельсу вниз и ложусь рядом с ней. Я целую ее губы. Я целую ее лоб. —Не пытайся говорить. Это больно. Я здесь. Ты в порядке. —Она двигает своей рукой, я взял ее за руку. —Ты ощущаешь руку?
Она кивнула. Это не совсем кивок, но кивок.
—Ты в порядке,—я повторял это снова, и снова, пока не заплакал. —Ты в порядке.
Дверь в палату открылась, и медсестра зашла внутрь.
—Она сказала мое имя!
Она посмотрела на меня, и побежала за доктором Бредшоув.
—Вставай, Уилл,—сказал он, войдя в палату. —Позволь нам сделать некоторые анализы. Мы потом разрешим тебе вернуться.
—Она сказала мое имя,—я слез с постели. —Она сказала мое имя!
Он улыбнулся мне. —Выйди.
Я так и сделал. Больше получаса. Никто не заходил и не выходил, это были самые страшные полчаса. Я постучал в дверь, и медсестра открыла дверь. Я хотел проскользнуть мимо нее, но она не открыла ее достаточно широко, чтобы я пролез. —Еще пару минут,—сказала она.
Я намеревался позвать кого-то, но не позвал. Мне просто надо было удостовериться, что мне не показалось, она слышала меня. Она говорила со мной. Она двигалась.
Доктор Бредшоув вышел и медсестры пошли за ним.
—Я слышал ее, правда! Она в порядке? Она сказала мое имя.
—Успокойся, Уилл. Тебе надо успокоиться. Они не разрешат тебе остаться, если ты будешь так себя вести.
Успокоиться! Он даже не представлял, насколько спокойным я был!
—Она отвечает,—сказал он. —Ее жизненные показатели хорошие. Она не помнит, что случилось. Она, наверное, не сразу вспомнит некоторые вещи. Ей нужен покой, Уилл. Я разрешу тебе войти, если ты дашь ей отдохнуть.
—Хорошо. Я обещаю. Клянусь.
—Я знаю. Иди,—сказал он.
Когда я открыл дверь, она сидит ко мне лицом. Она улыбалась мне, жалкой, болезненной улыбкой.
—Эй,—сказал я, и подошел к ее постели и погладил ее щеку.
—Эй,—прошептала она мне в ответ.
—Эй.
—Эй,—снова сказала она.
—Прекрати,—говорит она. Она пыталась засмеяться, но ей больно. Она закрыла глаза.
Я опустил рельсу, и залез к ней в постель. Я взял ее за руку, уткнулся лицом в расщелину между ее плечом и шеей … и начал плакать.