— А как же военные вертолеты?
— Военные — не дураки. Они летают редко, но метко, и, как правило, по четким наработанным маршрутам. Плюс недалеко, как гордая птица ежик. Хотя и военные гробятся, куда ж без этого… Да, есть мастера, которые и на джипах здесь гоняют. Но тоже в конкретных местах, по конкретным дорогам и, что важно, на довольно короткие расстояния. Из машины не все аномалии углядишь, а ведь автомобиль это к тому же ловушка, коробка железная… Схлопнется — и будешь там сидеть и подыхать, как килька.
— Даже танк?
— А что танк, чува-ак? — включился в беседу Аспирин. — Танк — та же железяка, только на гусеницах. Хороший «трамплин» этот танк за вон тот бугор закинет. Нет, я лучше пешком.
Соболь шел впереди молча, хотя разговор слышал, и был занят — пинал пустую консервную банку. Банка катилась впереди, подскакивая на трещинах и неровностях. Казалось, что сталкер шалит от скуки, но на самом деле Соболь страховался и провешивал дорогу. Банка, чуть что, среагирует на невидимую аномалию не хуже привычного болта.
Банка подпрыгивала и еле слышно дребезжала, шлепая полуоторвавшейся этикеткой с надписью «Завтрак туриста».
Стоп.
Еле слышно?
Пустая жестянка катится по неровному бетону еле слышно?!
— Стоять! — заорал я.
Соболь остановился как вкопанный, профессор по инерции сделал несколько шагов и врезался ему в спину. Сзади замерли Аспирин и Пауль, который тут же сорвал с плеча автомат и принялся озираться, водя стволом по сторонам.
— Что случилось? — спросил профессор. Голос Петракова-Доброголовина прошелестел, словно он разговаривал со мной по телефону откуда-то очень издалека.
— Соболь! — крикнул я.
Соболь осторожно обернулся.
— Непорядок, — сказал он. Соболя я тоже еле-еле слышал, звук съедался, хотя вокруг ничего не предвещало беды — та же бетонка, те же редкие кустики вдоль обочины, покосившийся дорожный знак, на котором уже не понять что изображено…
— Мелкими шагами назад, — скомандовал я.
Отряд двинулся обратно, причем Соболь шел спиной, громко отсчитывая цифры от нуля и далее. Метров десять — и звук вернулся. Я внимательно прислушался.
— …Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… — бубнил Соболь.
— Нормально, — сказал я.
Мы перевели дух.
— Что это было? — спросил профессор, вытирая с лица обильно выступивший пот.
— Хрен его знает. Везет нам, ничего не скажешь — только, можно сказать, вышли, а уже одного человека потеряли и видели две совершенно непонятные вещи… — Я тоже вытер пот, который затекал в глаза и сильно их щипал. — Соболь, что ж ты, гадина, не среагировал?! Впереди ведь шел!
— Я за банкой следил, за движением. А слушать — не слушал, — развел руками Соболь. — Кто ж мог подумать, что тут такая фигня живет… Раньше ведь не было, я тут месяца два назад пробегал.
— Прямо-таки и пробегал? — усомнился Пауль. — Гонишь.
— А то. Сам ведь знаешь — бетонка чистая считается.
— Считалась, — сказал я, качая головой. — Теперь уже вряд ли.
— Так там, может, ничего страшного и нету, а, чува-ак?! — встрял Аспирин, — Ну, глохнет малость. Чего страшного-то? Ничего страшного…
— Ты у профессора, смотрю, нахватался любви к естествознанию. Иди проверь. Мы отсюда посмотрим. А ты вернешься и расскажешь, чего и почему там глохнет… Если вернешься.
Я выжидающе посмотрел на Аспирина, и остальные тоже посмотрели. Аспирин вздохнул и сдался:
— Не, чува-ак. Не пойду. Чего я там не видал. Идем лучше туда вон, через лесочек. Крюк небольшой, зато спокойнее.
— То-то! — буркнул я и пошел вперед, спустившись с бетонки в небольшую канавку.
— А может, все-таки через Агропром надо было идти? — спросил Пауль.
— Нет, — отрезал я. — Не надо светиться. На Агропроме сейчас только официально никого нет, а на самом деле… Не надо туда лезть. Идем скрытно и в то же время по более-менее знакомым местам.
— Как скажешь, — пожал плечами Пауль.
Лесочек оказался напичкан «жадинками», которые я успешно чуял и обходил, а остальные чапали за мной след в след. Профессор попытался выведать у меня, каким образом и почему я их чувствую. Я объяснить не смог, потому что не знал сам. Чувствую — и все.
Я поймал себя на мысли, что даже не высматриваю артефакты. То же и остальные — Аспирин едва не пнул «медузу», лежав тую совсем уж под ногами… Оно и правильно: тащить ее взад-вперед… с учетом хорошей оплаты основного задания всякая мелочь средней стоимости не привлекала. Если уж что-то совсем редкое… Хотя за совсем редким идти надо в соответствующие места, а мы движемся с конкретной целью и разве что на обратной дороге что-нибудь подберем.