— Время так время.
В самом деле, уже почти восемь.
— И еще, — продолжал Пауль. — Тут такая херня стряслась… В общем, позырь свой ПДА.
Я с тревогой взглянул на Пауля, достал ПДА. Он не работал. То есть сама машинка-то как бы включалась, но толку от нее было что от кирпича. Даже карту не показывала, не говоря уж о мутагенной активности и прочих вещах…
— И у меня тоже, — кивнул Пауль. — И у всех, наверное.
Вся система навигации, судя по всему, полетела к чертям. Вариантов, почему это случилось, было множество. К примеру, наконец-то до этой незаконной в корне системы добрались военные и всех, кто обеспечивал ее функционирование, упекли и кутузку. А то и перестреляли. Военные могут. Или Зона. Зона вообще может все, а уж вырубить ПДА на своей территории — рал плюнуть.
Оставалось надеяться, что это какой-то временный технический сбой. Мы с Паулем быстренько соорудили костерок, закипятили чай. На бульканье проснулся Аспирин, предложил пожрать, был послан — с утра максимум бутерброды или галеты. Весть о том, что ПДА нам теперь никак не помогут, Аспирина опечалила куда меньше, чем отмена жратвы, — он сказал, что дорогу к бюрерам покажет, а назад уж как-нибудь разберемся. Соболь был встревожен сильнее, но потом заметил, что так даже интереснее — он хочет проверить кое-какие охотничьи навыки «и чистом виде», как говорится. У Петракова-Доброголовина же ПДА и вовсе не было.
Похрустев галетами и запив их водой, мы покинули гостеприимный домик, двигаясь в направлении, рекомендованном Квазимордой.
Аспирин вполголоса рассказывал профессору о трудной судьбе Квазиморды, профессор ахал и охал и, наверное, прикидывал, что неплохо было бы забрать Квазиморду с собой, а потом его всячески просвечивать, исследовать и препарировать.
— Эх, — сказал тем временем Пауль, — зря мы на это подписались.
— Почему?
— Не нравится мне мужик этот, и вообще я в тихой грусти. Сидел бы сейчас дома. По грибы пошел бы… А там, глядишь, вояки унялись бы, перестали бы палить, пошло бы все как раньше… Таскай хабар помаленьку, в «Штях» подквашивай с братвой…
— Не береди душу, — попросил я. — Поздно уже.
— Вернуться как раз не поздно, — возразил Пауль. — Но дураками выйдем перед всеми. Лавэ не срубили, имея проход через Периметр… Смеяться будут.
— То-то и оно. Да и разве не интересно тебе живого бюрера поймать?
— На хрен они мне? Укусит еще, падла… Я что, профессор? Мне бюрера дохлого куда приятнее зырить, чем живого, — логично рассудил Пауль. — А лучше совсем чтобы они передохли все на хрен. Прикинь: пустая Зона, все дохлые, ходи с мешком и собирай хабар.
— Не мороси, — посоветовал я, используя Паулев лексикон, а то он чересчур уж оживился.
— Стоп, — сказал идущий впереди Соболь, не отвлекающийся на фигню и наученный происшествием на бетонке. Он разбросал по маршруту болты, прикинул. — Вон туда. Здесь «мясорубка».
Обошли «мясорубку», протопали без разговоров и приключений еще часа два с небольшим, причем Пауль активно развивал свою идею про опустевшую Зону и мешки хабара. Никто его не слушал, но Паулю было в принципе по фиг.
Наконец Аспирин догнал меня и показал стволом автомата на старую триангуляционную вышку, перекошенно торчавшую на вершине ближнего холмика.
— Отсюда вроде как не очень далеко уже, — сказал он.
— Шутишь?! — удивился я. — Бюреры так близко сроду не жили.
— Давно ты тут, видать, не был, чува-ак… Что я, врать стану? — обиделся Аспирин. — Живут, гадины, и даже неплохо.
— И куда теперь?
— Да пока прямо. Потом я скажу, где сворачивать, если там ничего не поменялось.
Да, в Зоне многое меняется. Переползает с места на место, возникает там, где вчера не было и быть не могло… Но никаких проблем с вновь появившимися аномалиями у нас не возникло, зато в аккурат на месте указанного Аспирином поворота на нас выскочили кабаны. Беда была в том, что мы в это время двигались по дну узкой лощинки. Такие лощинки на самом деле лучше обходить стороной, но их верхние края ощутимо предвещали не приятности, что-то там искрило и играло в воздухе. Вот и нарвались.
Соболь снял бегущего впереди самца (надеюсь, вожака) метким выстрелом. Покатился второй кабан, остальных Аспирин стал расстреливать из автомата, паля в приближающиеся рыла. Мы тоже вступили в дело, но кабаны не останавливались, мчась нам навстречу. Один метнулся вверх по склону и коротко завизжал, попав в «карусель». По воздуху плеснуло кишками.