Глава шестнадцатая
Те же и я
Метрах в трех от тропинки среди папоротника кочевряжились «мамины бусы». Если этот артефакт использовать, не будет хотеться ни пить, ни жрать. Зато сдохнешь от радиации. Лучше потерпеть, подумал я, да и со жратвой у нас более-менее пристойное положение… Пока… Хотя о воде мы совсем забыли, а ведь на борту авиалайнера явно был запас. Но я тоже не привык водить по Зоне экскурсии: на боку фляжка есть, запасец таблеток для обеззараживания небольшой имеется, значит, я в порядке, а братаны сами за собой последят.
Я снова взглянул на «бусы». Штука недешевая… Подобрать?
Нет, туда шли — артефактами не баловались, а уж на обратном пути и подавно не до них. К тому же зачем собирать эту шелуху Зоны, когда у нас в клетке сидят два… нет, целых три живых и невредимых жирненьких карлы?
Постойте, а почему три-то?
— Слушай, а зачем я трех бюреров тащу? Нам же двое всего надо, — сказал Пауль, словно читая мои мысли. Он широко вышагивал рядом со мной и нес клетку. Завернутая в брезент и с примотанным сбоку прибором Петракова-Доброголовина, она привлекала внимание пассажиров, тем более что внутри попискивал, похрюкивал и неприятно бормотал кто-то невидимый.
— Черт… — Я даже засмеялся. В самом деле, про бюреров-то мы и забыли, а исполнительный Пауль так и волок их на себе, не задавая лишних вопросов. Но теперь подустал, бедолага, и решил уточнить, все ли у нас правильно в проекте.
— Привал пять минут! — скомандовал я. Подозвал знаками профессора, втроем мы отошли чуть подальше. Пауль раскутал клетку, а я, признаться, взволновался: а ну как там все три бабы? Закон подлости, и не такое случается. И назад ведь уже не попрешься.
Но нет, баб оказалось две. Обе жутко отвратные, одна с виду постарше, вся в гноящихся бородавках. Мужик сидел расслабленно: вроде не подох, но и на нас внимания не обращал, а бабы принялись плеваться и сразу попали в Петракова-Доброголовина.
Профессор отскочил подальше и с отвращением утерся рукавом.
— Зачем нам три?
— Вот и я о том.
— Ну так пристрелите одного, — развел руками профессор.
— Которого?
— Вот эту, что в меня плюнула, — мстительно сказал Петраков-Доброголовин.
— Доверяю эту честь вам. — Я пощелкал пальцем по профессорскому модернизированному «стечкину» в кобуре.
Доктор биологических наук не стал сопротивляться. Он вытащил пистолет, прицелился в старуху, продолжавшую прицельно, но без особого успеха, плеваться, и выстрелил. Попал с первого раза, надо сказать; разнес башку. Мужик встрепенулся, искоса посмотрел на нас, но не особенно впечатлился. Вполне возможно, это была его теща. Баба же мерзко квакнула и стала обозревать бренные останки спутницы.
— Выкиньте, — сказал с отвращением Паулю профессор.
— На хрена? — удивился тот. — Не мороси.
— То есть?
— Они ж ее сожрут. Жрать же им надо чего-то.
— Погоди, так зачем ты спрашивал тогда, почему троих несем?! — не понял и я.
Пауль ухмыльнулся:
— Ну, я подумал, что двоих просили, а мы трех зачем-то несем. Мне-то в принципе не тяжело. Там прибор, наверно, как-то ихоблегчает даже чуток.
— Вполне вероятно, — оживился профессор. — То есть он как перенаправляет телекинетическую энергию бюреров, и получается что-то наподобие разнополюсовых магнитов… Это же выходит что…
— Стоп, — прервал я профессора. — Потом будете диссертацию писать. Вы вот что скажите: вы бы нам за трех заплатили больше, чем за двух?
— Договор был о двоих, — покачал головой профессор.
— Тогда пускай жрут, — сказал я, тем более бюреры уже начали с оглядкой этим заниматься. Пауль опять завернул клетку в брезент, и мы вернулись к отряду.
— Чего стреляли? — поинтересовался генерал. Дед держался молодцом, не то что его более молодые товарищи по несчастью; сейчас он сидел под сосенкой и отдыхал, неодобрительно глядя на танцовщиков-гомосеков, которые тревожно щебетали неподалеку. Я из вредности поручил им тащить носилки с раненым и, надо сказать, они это делали исправно, потому что при всех минусах парни были крепкие. Именно один из них и треснул Бернштейна, кстати сказать.
Сам Бернштейн выглядел совершенно разбитым. То ли волновался насчет грядущих затрат (тем более сумму мы так и не уточнили), то ли за свое драгоценное здоровье.
— Мутант там был, — коротко сказал я деду, не погрешив против истины, и добавил, обращаясь к мамашам: — За детьми смотрите! Я же говорил — на деревьях кто угодно может сидеть!