Многие считают Андреева сумасшедшим. У большинства его читателей голова кругом идет от эгрегоров, от демонов (которые на самом деле — даймоны, помогающие человеку решать его проблемы) и «желтых клубящихся пространств» обитания эгрегоров. Именно поэтому «Роза мира» до сих пор не принята и не признана, пребывая на самой периферии интеллектуального подполья. Но ведь мозги-то у читателей этой книги путаются от самого что ни на есть вторичного, внешнего. Хотя, кто его знает — где внешнее, а где внутреннее…
Но при всех обстоятельствах мы уверены, что главной заслугой Андреева стало признание реальности существования полевой коллективной психики — эгрегора как энергоинформационной коллективной сущности, некоего нечеловеческого разума. Андреев понял, что это — отдельная реальность, что эгрегоры живут в своем измерении. Они воздействуют и на привычный нам мир, на общество. Именно эти воздействия, по мысли Андреева, многое объясняют.
Эгрегоры — это особые информационные субъекты, которые влияют на психику людей.
Пример эгрегоров? Если обращаться к русской жизни, то есть эгрегор «крейсер «Варяг», скажем. Он заставляет нас драться до последнего, а добровольную сдачу в плен считать позором. Поэтому сценарий с «боем до последнего патрона» проходит по всей русской истории ХХ века. Примеры того, как наши предпочитают умереть, но не покориться, есть и в Русско-японскую, и в Гражданскую, и в Отечественную, и в Афганскую, и в Чеченскую войны. И на суше, и на море.
Психоистория Льва Гумилева
Однако Андреев был не одинок. Есть личность, выступающая не только современником автора «Розы мира», но и его сотрудником — если брать последнее слово в исконно русском, а не нынешнем смысле этого слова. «Со-трудником» Андреева стал великий русский географ и историк Лев Николаевич Гумилев.
Именно он создал, сидя в ГУЛАГе, науку, которую гений по другую сторону Атлантики, Айзек Азимов, в образно-художественной форме воплотил в одной из самых выдающихся в фантастической литературе эпопей: цикле «Основание» (в русском переводе их еще называют книгами об Академии). Гумилев создал психоисторию — теорию пассионарности. Теорию о том, как рождаются народы-этносы, как совершают чудеса на подъеме, как надламываются и как умирают.
Гумилев тоже наткнулся на необыкновенное явление в истории. Группы людей, объединенных общим порывом и общим действием, превращаются в некие особые надчеловеческие существа со своим разумом и инстинктами. В существа с тысячами глаз, ушей и сознаний.
Впрочем, обо всем — по порядку.
Итак, этнос — это природная форма существования вида «хомо сапиенс» («человек разумный»). Этносы отличаются друг от друга не языком и не религией, а стереотипами поведения. В одной и той же ситуации немец, перс и русский ведут себя совершенно по-разному. Эти стереотипы поведения выступают как высшая форма приспособления человека к ландшафту, в котором он живет.
Пассионарность — это избыток биохимической энергии живого вещества. Пассионарность обратна инстинкту, она определяет способность людей к сверхнапряжениям, способность впитывать энергию окружающей среды и выдавать ее в виде работы. Именно пассионарность заставляет людей жертвовать даже собственной жизнью во имя избранного идеала, великой цели. Пассионарность порождает жертвенность. Способности пассионарного человека могут быть высокими, малыми и средними. Пассионарий одинаково легко может идти на подвиги и на преступления, на творчество и разрушение. Но пассионарий всегда неравнодушен. Пассионарность может жить долго, целых 40–50 поколений до своего угасания.
Этносы комплиментарны по отношению друг к другу. А что есть комплиментарность? Это подсознательное ощущение симпатии или антипатии одного этноса по отношению к другому. Именно благодаря комплиментарности народы делят всех остальных людей на «своих» и «чужих».
Гумилев выдвинул и теорию консорции — группы людей, которые объединены одной исторической судьбой (кружки, артели, секты, банды). Консорции иногда распадаются, а иногда переходят в конвиксию, в группу, объединенную однохарактерным бытом и семейными связями.
Субэтнос («поднарод») — это элемент этноса, взаимодействующий с другими субэтносами. В сильной и процветающей нации субэтносов много. (Если вспоминать о русском народе, то можно говорить о субэтносах поморов, казаков, волгарей, новороссов, чалдонов и т. д.) Когда народ приходит в упадок, то число субэтносов падает до одного, который затем превращается в реликт, в остаток, в воспоминание о некогда могучем прошлом.
Гумилев открыл пассионарные толчки: периоды бурного рождения у народа большого числа детей с пассионарными характерами, но почему это происходит и каковы источники пассионарных взрывов, он не знал. Однако именно Гумилев показал, что пассионарные толчки происходят у разных народов в одно и то же время в особых зонах: полосах на поверхности Земли шириной примерно в триста километров и длиной примерно в половину окружности Земли. Так, будто кто-то в космосе стегает нашу планету огромным невидимым бичом, оставляющим пассионарные «рубцы». Но Гумилев не смог объяснить, почему происходят эти точки-нахлесты, с какой периодичностью.
Что же за энергия провоцирует рождение сапиенсов-пассионариев? Неужели циклы солнечной активности или вспышки сверхновых звезд?
Получается, что воздействует некий космический «фактор Икс», и нормальные люди, у которых своя рубашка всегда ближе к телу, а родные и близкие гораздо важнее односельчан, не говоря уж о стране, вдруг превращаются в одержимых. Главным для них становятся не частные интересы, а общие, коллективные. Все силы свои они подчиняют достижению Цели, зачастую не приносящей никаких очевидных выгод ее искателям. Ни славы, ни денег, ни особых знаний. Зачуханные, чуть ли не дворовые банды вдруг превращаются в непобедимые, горящие боевым духом рати, перед которыми расступаются даже самые лучшие войска, и эти непобедимые рати останавливаются только перед непроходимыми лесами, высокими горами или океанскими берегами. Именно эти сообщества становятся как бы надчеловеческими существами. И все это случается за какие-то считанные годы! Так было с арабами, так было с монголами.
Пожалуй, это — одна из главных загадок человеческой истории.
А что важно в теории Гумилева нам, исследователям Нейромира? Мы знаем, что под воздействием неизвестного пока науке фактора в сообществах людей меняется система связей. Из временного объединения случайно собранных людей, для каждого из которых личные интересы, обстоятельства и мотивы превыше всего, вдруг получается монолитный, слаженный, эффективно действующий коллектив, спаянный единой волей, одним порывом. Входящие в такой коллектив люди почти полностью растворяются в нем, при этом оставаясь индивидуальностями. У них возникает как бы один интегральный разум, одна общая психика. С чем это связано?
Во-первых, мы предполагаем, что у пассионариев под воздействием пока нам неведомого (космического?) «фактора Икс» возникает избыток энергии. Разные авторы и мыслители называют его по-своему. Ницше — «волей к власти», Бергсон — «жизненной силой», Гумилев — «волей к жизни». Переполненные этой энергией личности увлекают за собой сотни и тысячи других людей.
Во-вторых, у пассионариев есть ярко выраженное главенство надличностных мотивов и целей, не связанных с корыстными и личными интересами. Знаменитый испанский философ Ортега-и-Гассет в знаменитом труде «Восстание масс» сказал, нет никакого сомнения в том, что человечество самым радикальным образом делится на две неравные части. Одна состоит из тех, кто слишком многого от себя требует и тем самым усложняет себе жизнь. Другая — из тех, кто не требует от себя особых усилий. И вот тогда, когда начинает действовать «фактор Икс», обычная пропорция между двумя этими породами людей резко изменяется, нарастает число людей первого, высшего типа. Коллективное ставится выше личного. Все больше тех, кто готов рисковать жизнью для достижения признанной цели и ставит свое личное на службу общему. Как писали в монгольских летописях, народ в этот момент обретает «длинную волю».