Вот, читатель, самая сокровенная часть наших мыслей о люденах, о способностях этой новой расы управлять историей. Самая эзотеричная часть нашего цикла. Понимаем, насколько необычно все здесь написанное, читатель. Но уж не обессудьте: мы пытаемся заглянуть в грядущее. Мысли о людене и «зачеловеке» посещают не только нас. Когда мы работали над главой, в свет вышел роман Юрия Никитина «Зачеловек». И в этом мы видим знамение времени.
Быть творцом миров — предназначение новой расы. Но чтобы выполнить эту миссию, люден должен обладать несколькими незаменимыми, основными чертами. Какими же?
Говорящие с Богом
Едва ли не самой важной чертой людена, метагома, творца миров выступает прямое, в режиме реального времени on-line взаимодействие со смысловым континуумом, с морфогенетическим полем или, если хотите, с пространством идеальных форм Платона, как пишет современный физик Роджер Пенроуз. Кто-то скажет, что это вообще прямой провод с Богом. Кто-то — что это канал связи с Великим Нечто.
Обычные люди тоже соприкасаются с этим особым, тонким миром. Несть числа свидетельствам ученых и деятелей искусств, что гениальные идеи, теоремы, музыка, чертежи устройств или литературные произведения являлись им либо во сне, либо в процессе медитации, либо в вспышке озарения, как будто все посылалось откуда-то «сверху», причем в готовом, законченном виде. Кто из нас не слышал историю о том, как Менделееву его знаменитая периодическая таблица элементов представилась во сне? О том, что Моцарт слышал свою музыку во сне? Разве мы не говорим, что мысли или идеи осеняютнас, то есть, приходят откуда-то свыше, из-под сени?
«…Таким же образом канадский врач Фредерик Бантинг открыл инсулин — лекарство от диабета. Во сне Бантингу пришла идея о том, как выделять инсулин из поджелудочной железы животных. За свои открытия Бантинг получил Нобелевскую премию и рыцарский титул…
…Нильс Бор писал, что однажды ему приснился сон, в котором он сидел на Солнце, а вокруг на тоненьких ниточках крутились планеты. После этого Бор разработал модель атома.
Роберт Льюис Стивенсон рассказывал, что сюжет о докторе Джекиле и мистере Хайде пришел к нему во сне; так же произошло и со многими лучшими его произведениями.
В своей книге «Тени разума» выдающийся физик Роджер Пенроуз писал:
«Согласно Платону, математические истины пребывают в своем особом мире, не имеющем времени и материальности. Мир Платона — идеальный мир совершенных форм, отличный от материального мира, но при этом позволяющий объяснить материальный мир»…», — написал Иегуда Берг в книге «Сила Каббалы» (Москва, издательский дом «София», 2004 г., с. 43–44).
Есть далеко не беспочвенное мнение о том, что идеи, модели и теоремы существуют в особом мире (континууме смыслов) отдельно от нас, смертных. Этой точки зрения придерживались и еврейские каббалисты, и наш гениальный Василий Налимов.
Это так и не так. Бесспорно, они не содержатся там в готовом виде, пригодном для человеческой деятельности. Ну, нет там чертежей, записей музыки или книг-откровений! Информация витает там в невообразимой для нас форме. Но в результате «проколов реальности» и установления связи с этим неведомым миром через пророка, великого ученого, поэта или композитора, идеи, образы и представления входят в психику человека-контактера, преобразуются в ней и включаются в структуру деятельности. Сначала — одного человека, а потом — и всего рода людского.
Как правило, такие «проколы реальности» крайне редки, причем в жизни не одной личности, а целых народов. И эта редкость, кажется, есть плата за прогресс, за то, что мы последовательно, по мере своего развития, строим все больше искусственной реальности, воздвигаем все больше фильтров и барьеров, отделяющих нас от естественного мира. В больших, напичканных техникой городах, конечно, уютно и безопасно — но они отгораживают нас от природы. Эти фильтры, создаваемые цивилизацией, превращаются в препятствия на пути постижения реальности во всем ее богатстве. Люди же, что конструируют на первый взгляд невероятные миры, «которых не может быть никогда», постоянно, по роду своей деятельности выходят на связь с загадочным континуумом смыслов.
Можно смело утверждать: если хомо сапиенс не может сформироваться вне человеческого общества (Маугли в жизни вырастают не людьми, а животными), то люден не в силах стать люденом без установления постоянной связи с континуумом смыслов, миром идей, с морфогенетическим полем. Это — отличительная черта людена, творца миров. Это определяет черты его личности и особенности психики, основные посылки его деятельности.
Что это означает для людена на практике? Тотальную гениальность. Если, конечно, понимать гения как человека, способного получить озарение из морфогенетического поля, «распаковать» послание-смысл и перевести его на язык деятельности. Обычный человек-сапиенс испытывает такие откровения крайне редко, самое большее — несколько раз в жизни. Все остальные годы гений-сапиенс тратит, чтобы раскрыть полученный смысл и ввести его в человеческую культуру, в деятельность цивилизации. А вот люден живет в режиме «он-лайн»-откровения Он все время действует на основании полученной информации из самого что ни на есть первоисточника. Он непрерывно включает полученную информацию в контекст цивилизации собратьев-люденов.
Поразительно, но идея о невероятной силе, что дает человеку прямая связь с «полем смыслов», давно владела умами еврейских мудрецов. Только то, что мы называем «полем смыслов», иудеи нарекали Светом, особым миром, от которого отделен наш маленький и несовершенный материальный мир. Во всяком случае, современный каббалист, нью-йоркский раввин Иегуда Берг, ссылаясь на своего учителя Рава Берга, пишет о том, что мир Света (наше «поле смыслов») занимает 99 процентов Вселенной.
«…Мы неспособны контролировать моменты связи с миром 99 процентов. Вход в это измерение Света непредсказуем. По словам каббалиста Рава Берга, мир 99 процентов мерцает на краю нашего сознания, как чарующий сон, который невозможно припомнить во всех подробностях…
Представьте на минуту, что мы способны связываться с реальностью 99 процентов по своей воле! Мы получили бы возможность управлять событиями своей жизни и вместо того, чтобы мучиться с симптомами и следствиями, открыли бы силы, таящиеся за хаосом обстоятельств и событий, что так «внезапно» обрывают нашу радость и оставляют несбывшимися наши сокровенные желания.
Подумайте сами. Если вы каким-то образом изменяете ветвь дерева, меняется лишь одна ветвь. Измените один листок — и вы получите листок, немного отличающийся от других в той же кроне, только и всего. Но если бы вы могли изменить генетическую информацию, заложенную в семя, вы повлияли бы на дерево в целом — на ветви, листву, плоды…
Мир 99 процентов — это ДНК материального мира. Семя. Корень. Причина всех причин…» (И.Берг. Указ. соч., с 50–51).
Вот то, что хотели сказать и мы: «прямой провод» общения с миром идей даст возможность управлять вероятностями и изменять историю по нашей воле. Можно смеяться и считать это древним мистическим бредом… Если бы не пример безумных побед Гитлера и Второй Мировой. Если бы не пример самих евреев. Они, казалось бы, должны быть давно истреблены и поглощены более сильными и многочисленными народами, однако не погибли и смогли направить мировую историю по самому невероятному и головокружительному пути, манипулируя целыми странами и нациями. Возможно, Стругацкие, описывая своего людена, черпали вдохновение в Каббале.
Тут есть еще одно существенное различие между нами, сапиенсами, и люденом. Мы соприкасаемся со Светом эпизодически. Люден же — постоянно. Нам приходится действовать последовательно: получить «пакет» из мира идей, затем «распаковать» его, после — перевести на культурный и общепонятный язык, и только потом — интегрировать в человеческую деятельность. На это уходят иногда долгие годы, а иногда — и вся жизнь. А вот люден делает все одновременно и очень быстро! То есть, если контакт человека типа homo sapiens со смысловым континуумом похож на работу обычного компьютера, который идет по пути последовательных действий, то люден представляет собой своеобразный суперкомпьютер, где несколько задач решаются не одна за другой, а параллельно. Однако, читатель, пойми нас правильно: приведенное сравнение — только метафора, грубое и оттого весьма приблизительное уподобление. Разница между нами и компьютерами огромна и непреодолима.