***
Алекса уже несколько дней вынашивала свой план. По всем законам подлости стрела прошла навылет и проверяющий выжил. Умри он тогда, возможно, Алекса бы и успокоилась, но мысль о том, что её брат лежит в промерзшей земле, когда проверяющему приносят обед в палату, выводила её из себя. Минимум она ждала ответов на все свои вопросы, максимум – собиралась надавать проверяющему по роже. Хотя если дело примет куда более серьезный оборот, останавливать себя она не собиралась. Удобно, но именно отсутствие каких-либо привязанностей, теперь давало ей свободу выбора.
Больница поселка стояла на том же месте, словно ничего не произошло, словно один из её сотрудников скоро снова войдет в эти двери и начнет помогать больным.
– Привет, Лекс – её встретила Аня в регистрации больницы.
Алекса сразу бросилось в глаза, как покраснела девушка. «Небось очередной любовный роман читает».
– Где проверяющий? – спросила Лекс прямо с порога.
Аня закрыла какую-то коробку и, взяв её под мышку, повела Алексу к лифту.
– Лекс, я хотела бы выразить тебе свои соболезнования. Я не знала.
– Спасибо.
– Я честно не знала, что всё так запутано.
Алекса бросила на Аню, с детства знающую их с Джимом, подозрительный взгляд, но промолчала – меньше всего она хотела сейчас завязывать с кем-то задушевный диалог. Аня снова что-то залепетала, но как раз открылись двери лифта и Алекса, не став её слушать, быстро вышла в коридор.
– Сюда.
Безлюдность этажа насторожила Алексу, а начав слышать крики и бессмысленное бормотание, она и вовсе растерялась. Не успела она задать вопросы, как Аня подвела её к двери с маленьким окошком в мелкую решетку и сказала:
– Он здесь.
Алекса застыла на месте. Её тело противилось разуму и медлило, словно бы это промедление что-то могло изменить. Тяжело вздохнув, Алекса смиренно посмотрела в окошко. Проверяющий со стеклянным взглядом сидел на кровати и, шатаясь вперед-назад, что-то бессвязно бормотал.
– Ну блин, зашибись – только и смогла сказать Алекса.
Подобная реакция слегка удивила Аню, посмотревшую на Алексу неодобрительно. Однако быстро смягчившись, она опять взялась за старое:
– Мне действительно очень жаль.
– Спасибо – оборвала её Алекса.
– Здесь его вещи – сказала Аня, передавая Алексе ту самую коробку, которую таскала за собой.
Бросив ещё несколько печальных взглядов, на которые Алекса никак не отреагировала, Аня наконец ушла.
Поставив коробку на пустую скамейку в коридоре, Алекса ещё раз подошла к окошку в двери. Проверяющий продолжал всё также раскачиваться взад и вперед. Алекса простояла у окна несколько минут. Взгляни он сейчас на неё и приметь она в его взгляде хотя бы толику разума, Алекса, тут же бы вошла туда, сделав то, о чем мечтала последние несколько дней. А теперь все её замыслы разом рухнули, разбившись об это маленькое окошко.
Поймав себя на мысли, что она уже несколько минут смотрит на проверяющего, Алекса бессильно опустила голову. Безысходность высосала из неё все жизненные силы, и она еле доползла до скамейки, рухнув на неё.
– И что теперь? – спросила она и взгляд её упал на коробку.
«Когда-то две таких коробки с именами родителей получил Джим. Тогда он чувствовал то же, что и я сейчас?». С глазами полными ужаса, она взяла коробку и поставила себе на колени. Она готовилась увидеть личные принадлежности брата и возможно даже запекшуюся кровь на вещах, но содержимое коробки оказалось куда страшнее.
Глава 17
Алекса недоуменно уставилась на вещи в коробке. «Почему вещи проверяющего отдали мне, ведь мы не родственники?», однако едва она задала этот вопрос, сердце её остановилось. Под шарфом и перчатками лежала всего одна вещь – маленький портрет. Алекса ещё не поднесла его к глазам, однако уже точно знала, кто на нем изображен. Она знала это давным-давно.
На портрете присутствовали три человека. Две женщины – одна молодая, а вторая лет сорока – стояли рядом, а мужчина средних лет сидел за письменным столом. Алекса перевернула фото и прочитала:
– Моя дочь Сабина, жена Лола и я. Нью-Йорк.
Алекса с желтыми, как солома волосами, взрослая Софи и располневший проверяющий, смотрели на неё с фотографии. В горле застыл крик. Теперь те газетные вырезки, протянутые ей Софи, перестали выглядеть бессмысленно. «Ту девушку тоже звали Сабина, – подумала Алекса – Ту, которая в итоге повесилась. И проверяющий назвал меня Сабина. Так Сабина – это я?». Мозг судорожно пытался найти объяснение и раскалывался от мысли: «Это наши точные копии». Но не успела она полностью принять данного открытия, как похолодела от ужаса.