Мы с девушками пошли следом.
– И как это у него получается? – прошептала рядом со мной Липа.
– Не представляю – ответил я, – но, пожалуй, я вычеркну из списка обязательных дел посещение театра…
Липа чуть слышно рассмеялась и отвернулась к Аглае, делая вид, что смахивает с рукава ее платья букашку. Я же, из последних сил состроив приличествующую случаю серьезную физиономию, шагнул к столу.
За чаем Данилевский продолжил обхаживать Надежду Кирилловну. Пожалуй, и десятой доли его обаяния с лихвой хватило на то, чтобы заполучить у хозяйки дома дозволение свободно приходить и проведывать меня по «старой гимназической дружбе».
После трапезы Андрей, сославшись на дела, отложенные до вечерней поры, попросил разрешения покинуть нас.
Я вызвался проводить его.
Мы вышли из сада за ворота.
– Ну и брехло же вы, Андрей Федорович! – не удержался я. – В вас погибает талант актера! Или, может, авантюриста?
– Импровизация, – студент вытянул вверх указательный палец. – Учитесь!
И мы оба расхохотались.
– Ну, что же, все не так плохо, – сказал Данилевский. – По крайней мере, я теперь получил законную возможность появляться в вашем доме.
– Это сейчас так важно? – ответил я. – Помнится, раньше нам для веселых встреч было достаточно трактиров и студенческих вечеров на съемных квартирах…
Андрей кончил смеяться.
– Клянусь весами Юстиции! Если ты решил наследство кузины с теткой отдать за так их сиятельствам, – нахмурился он, – да и сам – остаться с носом, то это, конечно же, совсем не важно. Однако разве это будем правильным?
– Да, ты прав. Как мы поступим дальше?
– Попробуй узнать у Аглаи, где и как ее отец хранил деловые бумаги. Где-то же он спрятал векселя, да так, что их не нашли лучшие сыщики! А работали для старшего князя именно они, уж не сомневайся! Шансов немного, но, как показывает жизнь, все мы знаем гораздо больше, чем нам кажется. Вдруг Аглая вспомнит что-то такое, что приведет нас к тайнику… По сути, векселя – наш единственный козырь, хотя после оглашения завещания я не могу быть уверенным, что он окажется достаточно сильным. Кто знает, сколько там задолжал старый князь?
Я вернулся домой с первыми грозовыми раскатами. Липу я, к своему разочарованию, в гостях у Савельевых уже не застал, а вскоре и Надежда Кирилловна, сославшись на головную боль, покинула нас с кузиной и поднялась к себе. От нечего делать я устроился коротать вечер в большом кресле в гостиной, взявшись за газеты. Тут же Аглая читала книгу, расположившись на миниатюрной козетке и облокотившись на круглую бархатную подушечку с длинной бахромой и кистями. Мягкий боковой свет лампы, стоявшей рядом на столе, разбрасывал по стенам комнаты тени и делал профиль Аглаи похожим на лик Клеопатры с полотна Кипренского.
Тишину и уют гостиной нарушали лишь гром и всполохи молний в окнах. Они заполняли комнату пробивавшимися сквозь вечерний мрак холодными вспышками и рокочущим гулом электрических разрядов.
Через несколько минут, так и не перевернув ни одной страницы, Аглая захлопнула книгу.
– Нет, так совершенно невозможно читать! – воскликнула она. – Не могу отделаться от этого гнетущего ощущения! Будто мы сами очутились в каком-то жутком романе. Эта гроза, эти векселя, этот князь, слухи, завещание… Вам не страшно?
Я отложил газеты и с напускным спокойствием ответил:
– Если наши подозрения верны, то самое страшное уже произошло. Убийство и подлог – чего еще нам бояться? Или вы считаете, что они могут зайти дальше?..
– А вы умеете успокоить, – кузина резко села на своей козетке и отбросила книгу в сторону.
В комнате повисло напряженное молчание. Было слышно только, как дождевые капли барабанят по крыше.
– Аглая, вы можете предположить, где ваш батюшка мог спрятать ценные деловые бумаги? – наконец не вытерпел я.
– Я думаю об этом весь вечер и ничего не могу придумать, – Аглая пожала плечами.
– Нам надо осмотреть кабинет вашего отца, – продолжил я.
В ответ Аглая покачала головой:
– Когда мы с матушкой вернулись домой, там был жуткий беспорядок. Князь объяснил это необходимостью собрать и забрать какие-то важные документы…
– Но мы же знаем теперь, что тех самых важных документов они не нашли, – не сдавался я.
– Вы хотите идти туда сейчас, в такую темень, когда кто-нибудь может нас услышать? – кузина, возражая мне, все же поднялась и укуталась в висевшую на спинке козетки шаль.
За окном снова ударил раскат грома.
– Днем это сделать почти невозможно, – я все пытался заразить Аглаю своим азартом, – наши поиски не ускользнут от бдительного взгляда вашей матушки. А сейчас такая буря за окном! Она заглушит любой случайный шум…