Теперь он стоял, его руки безвольно висели. Он подошел ближе ко мне.
— Не думаю, что это так работает.
— Да кто ты мне такой, чертов психотерапевт? — взорвалась я, сжав руки в кулаки.
— Нет! — Он запустил пальцы в волосы, но его стрижка была слишком короткой, и ладонь опустилась обратно к воротнику дырявой рубашки для гольфа. — Нет, я просто твой... — Он передернул плечами. — Сосед, — пробормотал он, и его лицо потемнело. Его глаза замерли на пятне масла на полу.
— Сосед? — переспросила я, и смех, который раздался из моего горла, прозвучал так злобно, что я отвернулась, чтобы не видеть, как его лицо отразит мою жестокость. Я для него не лучший друг. Не девушка. Просто соседка. Мои мысли переметнулись на Сару, на ее когда-то красивое платье, и внезапно мне до тошноты захотелось узнать, как Чейз проводил свои ночи в ФБР.
Тишина звенела напряжением. Ее прервал еще один раскат грома.
В том, как он посмотрел на меня, было что-то странное, будто он задал вопрос и ждал ответа. Будто желал, чтобы я ответила, но как я могла? Я не знала, кто мы, не знала, было ли то, что я чувствовала, достаточно сильным, чтобы умереть ради этого.
— Загружаем грузовик, — объявил Риггинс с лестницы. Я вздрогнула от звука его голоса и заметила, что Кара находится рядом с ним. Задалась вопросом, как давно они там стоят.
Чейз отошел, отводя взгляд.
— Хорошо, — сказал он.
Часом позже Кара и Табмен, в форме МН, повели украденный ведомственный грузовик, полный беженцев, на восток под предлогом доставки провизии в бесплатную столовую Мэривилля. Я молилась, чтобы посты увидели автомобиль МН, увидели Табмена и Кару в форме и пропустили их без вопросов. С Девятой статьей или без нее, в случае поимки они будут мертвы.
*«Алая буква» (англ. The Scarlet Letter) — роман американского писателя Натаниеля Готорна. Героиня романа в отсутствие мужа зачала и родила девочку. За супружескую измену горожане подвергают её наказанию — она привязана к позорному столбу и обязана всю жизнь носить на одежде вышитую алыми нитками букву «А» (сокращение от «адюльтер»).
Глава 7
После того как перевозчик уехал, я снова забралась в кабину желтого грузовика Horizons, чтобы переждать ночь. Чейз настороженно наблюдал за мной, но больше мы не разговаривали. У нас были более веские причины для беспокойства, например, как вернуться в гостиницу "Веланд" или сумел ли Шон пересечь город и найти рекрута. И все же я ненавидела отстраненность между мной и Чейзом. Она вывела меня из душевного равновесия, я чувствовала себя неуверенно. Будто хорошее во мне таяло.
Я пожалела, что не могу поговорить с Бет. Я скучала по ней, скучала по дому — такому, каким он был раньше. Теперь казалось, что все это существовало давным-давно, в другой жизни. Но все равно мысль о моей рыжеволосой подруге заставила меня улыбнуться. МН может уничтожить многое, но не мои воспоминания о ней. Пока Бет сидит тихо, она в безопасности. Ведь, в конце концов, ее семья соответствует нормам.
К рассвету буря окончилась, и в гараже стало зловеще тихо. Я содрогнулась от прохладного воздуха, а когда подтянула колени к груди, то на коврик упала подвеска со святым Михаилом.
Я встала, чтобы поднять ее, слепо шаря рукой под сиденьем, и нашла кое-что, кроме медальона. Патрон. Я повертела его в ладони, задаваясь вопросом, откуда он мог взяться в автомобиле для доставки еды. Я не слышала, чтобы во время захвата этого грузовика сопротивлением случилась перестрелка.
С этим патроном что-то было не так. Он был заостренным на конце, медным, а не серебристым, и в длину почти три дюйма (7,6 см). Патроны, которыми заряжали девятимиллиметровый, размерами были не больше дюйма и скругленными на конце. Меня нельзя было назвать экспертом по оружию, но я проводила инвентаризацию нашего склада в "Веланде", и не требовалось много опыта, чтобы понять, что этот патрон предназначался для более крупного оружия, чем обычные пистолеты, которыми пользовалось сопротивление.
— Мы уходим, — позвал Чейз снаружи грузовика. Я засунула находку в карман и, вздохнув, неохотно повесила медальон на шею.
— Не помешает, — вслух сказала я, вспоминая, что говорил мне о защите Чейз.
* * *
Пока мы неслись на запад, к убежищу сопротивления, Чейз был рядом со мной. И его, и моя формы были упрятаны в черный мешок для мусора, перекинутый через его спину, но я знала, что пистолет все еще был заткнут за пояс его штанов под дырявым свитером. Впереди Риггинс разведывал путь, проверяя, не поджидала ли нас встреча с солдатами, но я все равно старалась сохранять бдительность. Я была совершенно уверена, что моя безопасность не являлась его приоритетом, несмотря на то что он поддержал меня в гараже.
На улицах валялся наломанный бурей мусор. Ветки деревьев, блестевшее в утреннем солнце битое стекло, промокшие листовки со Статутом. Линии электропередач, которые в этом районе, вероятно, в любом случае не работали. Я могла только гадать, во что превратился палаточный городок и лагерь Красного Креста в парке, и снова меня охватила тревога за Шона. Воздух пах землей и влагой, дождь наконец очистил его от густого белого дыма из крематория, который, будто смерть, висел над городом.
Я пыталась не думать о том месте.
Мой пульс замедлился только тогда, когда мы переступили порог гостиницы "Веланд". Фойе было заполнено горьким сигаретным дымом, исходящим от мужчины, что сидел на табурете за стойкой. Его рыжие волосы, яркие, как пламя, торчали во все стороны, а глаза были красными от слишком поздних игр с нашими ребятами.
Мужчину звали Джон, и он был владельцем "Веланда". За прошлый месяц я видела его только пару раз, так как редко покидала четвертый этаж.
— Твоя арендная плата за месяц, дорогуша. Ты не сможешь прятаться вечно. — В его голосе звучал легкий ирландский акцент.
Я вздрогнула. Хоть другим постояльцам приходилось платить за проживание в мотеле, сопротивление играло на никотиновой зависимости хозяина, а мы появились здесь без очередного блока сигарет Horizons.
— В следующий раз, — сказал Чейз. Он перекинул пакет с одеждой на другое плечо.
— Я согласился бы на поцелуй, — сказал Джон с дьявольским блеском в глазах.
— Ты не в моем вкусе, — ответил Чейз.
Джон рассмеялся.
— Ты еще передумаешь. — Он так трогательно подмигнул Чейзу, что я тоже не смогла сдержать смех.
Мы прошли мимо охраняющего лестницу Си Джея — будто бы пьяного бездомного мужчины с дредами — и поднялись по ступеням на четвертый этаж. С каждым шагом, приближающим нас к штабу сопротивления, мое облегчение росло. Я не могла дождаться той минуты, когда расскажу Уоллису и Билли о нашем успехе. Я надеялась, что это отвлечет внимание от того факта, что Табмен и Кара уехали без приказа нашего лидера. Сейчас я не представляла, как сообщить ему об этом, но предчувствовала, что сцена будет не из приятных.
Я толкнула дверь, отделяющую лестницу от этажа, и оказалась в длинном коридоре со старыми бежевыми обоями и грязной красной ковровой дорожкой. Чейз шел сразу за мной. О мою ногу приветственно потерлась плешивая черная кошка Билли.
Дом. Не тот, который мне постоянно снился, но атмосфера была такой же, и я улыбнулась, потому что, наконец, заслужила право быть здесь.
Мое внимание привлекли громкие голоса в коридоре. Не одни мы вернулись. Чейз завернул в комнату наблюдения посмотреть, нет ли в системе новых данных, но я не была готова к плохим новостям, только не после завершения своего первого задания. Я быстрее зашагала в сторону кладовой и оживилась, завидев толпу, собравшуюся на пороге.
У самой двери стоял Шон, закинув руки за голову и прогнув спину. Он выглядел уставшим и грязным, и когда я протолкалась мимо остальных, то почувствовала запах пота и грязи. Но это не имело значения; я была рада, что он цел. Не раздумывая ни секунды, я обхватила его за талию.
— Ты вернулся, — с облегчением сказала я. — Боже, от тебя воняет!
Он крепко обнял меня, взъерошив мои волосы.
— Можно подумать, ты пахнешь лучше.