У двери с матовым стеклом в торце коридора сидела девушка.
За неимением стульев она устроилась на полу. Спиной опёрлась о стенку и, обхватив руками колени, неподвижно смотрела перед собой. Одежда её выглядела скромно, если не сказать — бедно. Плащ мышиного цвета, старый и обветшалый, потёртые сапоги. Никакой косметики на лице — даже не подкрашены губы. Непримечательные черты и тусклые волосы, стянутые в хвост на затылке.
Она совершенно ушла в себя — и встрепенулась, лишь когда Стэн приблизился. Поспешно встала и спросила с надеждой:
— Вы мистер Логвин?
— Да, мисс. А вы давно здесь?
— Нет, не очень… Ну, то есть да… Пришла ещё днём… Постучала — дверь заперта, но я решила дождаться…
— Вам повезло. У меня через четверть часа — неурочная встреча с одним нетерпеливым клиентом, поэтому я сегодня вернулся. Иначе, боюсь, вам пришлось бы ждать до утра.
Он отпер дверь с надписью полукругом: «Стэн Логвин. Услуги частного детектива». Сделал приглашающий жест:
— Прошу.
Она нерешительно переступила порог. Стэн нашарил на стене выключатель. Под потолком засветилась лампочка, прикрытая мутноватым белым плафоном. Ночь отодвинулась за окно.
— Садитесь, мисс. Вам что-нибудь налить?
— Воды, если можно…
Он взял стакан, плеснул в него из графина. Она сделала глоток. В тишине было отчётливо слышно, как зубы лязгнули о стекло. Её сотрясла короткая дрожь — не то от нервного напряжения, не то от промозглого сквозняка, который хозяйничал по всему этажу.
Стэн уже собирался предложить ей что-нибудь покрепче, с полным набором согревающих градусов, но присмотрелся и передумал. Слишком уж юной она была. Даже школу ещё, наверное, не окончила.
Сняв плащ, Стэн повесил его на вешалку у двери. Сел за стол и поинтересовался:
— Как вас зовут, мисс? Чем я могу помочь?
— Эмили, мистер Логвин… Эмили Белл… И я должна найти брата! Потому что он пропал, а полиция ничего не желает делать! А ваше объявление я увидела в «Подлунном курьере», моя тётя его выписывает… Там и другие объявления были, красивые и большие, но в тех конторах наверняка очень дорого… Вы не подумайте только, что я пожалела денег! Я всё отдам, если надо, но…
— Тише-тише, не нужно так волноваться. Расскажите, пожалуйста, по порядку. Когда пропал брат? Его имя, возраст? Что конкретно вам сказали в полиции?
— Его зовут Эрик, он на четыре года старше меня…
— А вам, простите, сколько сейчас?
— В октябре исполнилось восемнадцать…
Стэн посмотрел на неё с сомнением, но от комментариев воздержался. Она тем временем продолжала:
— Я поехала его навестить, он снимает квартиру на Совином Холме… Но оказалось, что его уже две недели не было дома! Это мне его сосед рассказал, Жан-Люк… Мы, правда, толком поговорить не смогли, у них там… Ну, в общем, гости были — натурщицы, как Жан-Люк объяснил…
— Натурщицы?
— Да, мой брат ведь художник — очень талантливый, между прочим! Его даже на выставки приглашали… Характер, конечно, у него сложный, но это же всегда так, если человек творческий, разве нет? Тётя его, правда, ругает, говорит, что он слишком непостоянный, ветреный… Ну, в чём-то она права — он может вдруг вспылить, всё бросить и убежать куда-то… И я иногда, если честно, тоже на него обижаюсь, но потом мы миримся всё равно…
— Позвольте уточнить, мисс. Что значит — убежать?
— Ну, знаете, он не может долго сидеть на месте… То по городу бродит, то вдруг возьмёт и уедет на побережье — вот просто так… А потом объясняет, что хотел «напитаться морским рассветом»…
Стэн устало вздохнул:
— Прошу вас, не обижайтесь, но взглянем на ситуацию беспристрастно. Ваш брат — взрослый человек который живёт отдельно и ведёт, скажем так, богемную жизнь. Иногда он спонтанно уезжает из города. Учитывая всё это, разве не логично будет предположить, что он и сейчас уехал… гм… в творческую командировку?
— Я ведь вам объясняю! Сейчас всё совсем не так! И полицейским я то же самое говорила, но они отмахнулись! Поймите же, мистер Логвин, я не какая-то истеричная дура! Я знаю своего брата! Во-первых, если бы он уехал надолго, то позвонил бы мне — пусть не сразу, но обязательно! По междугородней линии, хоть и дорого! Дня через три-четыре, ну или через неделю максимум… Потому что скучал бы! Он всегда говорит, что очень любит мой голос, называет «золотым колокольчиком»… Но дело даже не в этом!
Она умолкла и, схватив свою сумку, дёрнула застёжку-молнию. Та поддалась не сразу, будто хотела поиздеваться, но Эмили всё же справилась и вытащила из сумки тетрадь — потрёпанную и толстую, в красно-буром клеёнчатом переплёте.