— Вот и все, — негромко произнес за спиной Самарин. — Удачи вам, мужики…
Пребывающий под впечатлением от увиденного, полковник медленно обернулся. Хотя, если уж начистоту, он ожидал, что все будет выглядеть… ну, куда более эффектно, что ли?
— А как они вернутся, если проход закрыт?
— Никак, Юра, — тихо ответил Андрей. — Энергии, чтобы открыть проход еще раз, уже нет. Они и не собирались возвращаться. Знаешь, даже если им не удастся выполнить задание, или если вся наша теория окажется ошибкой, они по-любому выиграют. В том мире им будет проще. Там хотя бы можно жить, не забиваясь в бетонные норы и не подсчитывая, сколько миллирентген ты накопил за десятиминутную прогулку по поверхности. Но я им все-таки верю. Они смогут…
Заместитель министра обороны СССР, генерал-лейтенант Юрий Степанович Баранов кивнул, выслушав доклад руководителя проекта «Пробой», курируемого непосредственно МО:
— Добро, Вячеслав Николаевич, начинайте. Убежден, что сегодня у нас все получится. Так что не волнуйтесь, и спокойно работайте.
И, дождавшись, пока ученый, едва не подпрыгивая от возбуждения, отойдет подальше, едва слышно добавил себе под нос:
— В конце концов, долги нужно возвращать. Тем более, такие долги…
Глядя сквозь огромное, чуть ли не в полстены, окно на залитую ярким светом сотен люминесцентных ламп экспериментальную площадку, по центру которой возвышалась пятиметровая конструкция «Пробоя-3», он вспомнил, как все начиналось тогда, в далеком 1986 году, когда ему в руки попали уникальные документы, переданные из параллельного мира.
Мира, погибшего в ядерном огне Третьей Мировой, но спасшегося через девятнадцать лет благодаря стараниям ученых из чудом уцелевшего научного центра. Мира, подарившего им новую историю, и новую надежду.
Мира, которому сейчас нужна была их помощь.
Первые попытки открыть проход, хоть и не позволили создать устойчивый канал, но однозначно показали: мир-близнец жив и вовсе не лежит в радиоактивных руинах. Но вот тамошний Советский Союз, хоть и не рассыпался на полтора десятка независимых от самих себя державочек, в нынешнем две тысячи одиннадцатом переживает отнюдь не лучшие времена. Теория «точки схождения» оказалась верна, однако истории двух миров все еще существенно отличались друг от друга. В отличие от их мира, где единственными реальными сверхдержавами остались СССР и Китай, «у них» по-прежнему продолжалась противостояние Союза и Соединенных Штатов, правда, года с двухтысячного, уже не столько военное, сколько экономическое. И СССР эту непривычную для него гонку постепенно проигрывал.
По-крайней мере, проигрывал до тех пор, пока в ситуацию не решил вмешаться его брат-близнец…