— Я служу Фольдланду! — выкрикнула женщина.
— Я тоже, — спокойно ответил Рамбаум. — Но это не отменяет наличие такого инструмента, как логика. Кроме того, кажется, господин фольдкомиссар назначил меня руководителем расследования?
— Вас.
Аннет-Лилиан потянулась за сигаретой.
— Тогда я вынужден взять с вас обязательство не убивать господина Фодера, — сказал Рамбаум. — Хоть вы и самостоятельны в некоторых решениях, в данном случае я категорически настаиваю…
— Сначала пусть вернет украденное, — сказала Аннет-Лилиан.
Искин поднял голову.
— А что я украл? — спросил он.
Аннет-Лилиан улыбнулась.
— Вам лучше знать, — сказала она.
— У некоторых в хайматшутц и в кругах, близких к господину канцлеру, есть версия, что провал с юнитами — есть результат кражи документации, без которой технологический процесс невозможно стало запустить, — пояснил Рамбаум, взмахом ладони отогнав дым. — Одно время, пока не побывал в Киле и не выслушал компетентных специалистов, я тоже был ее приверженцем. Но позже изменил свое мнение. Теперь я уверен, что вся деятельность Рудольфа Кинбауэра в Киле — одна большая афера.
— Что? — спросил Искин.
— Афера, — повторил Рамбаум. — Грандиозно обставленный пшик. Но об этом позже. Вы согласны говорить со мной откровенно, господин Фодер?
— Меня развяжут?
— Нет! — стукнула ладонью по столу Аннет-Лилиан.
— Пока нет, — покосившись на нее, сказал Рамбаум.
Искин наклонился вперед.
— Я надеюсь на вашу порядочность, — сказал он, глядя Рамбауму в глаза.
Вошел со стаканом воды Петер.
— Пожалуйста, — он поставил его на край стола.
— Петер, погуляй еще, — сказала ему Аннет-Лилиан. — Но будьте с Эриком поблизости.
— Мне меньше работы, — фыркнул тот.
Ламповый свет облизал его затылок и плечи перед тем, как он скрылся за стеллажами. Рамбаум, наклонив голову, дождался стука двери.
— Он вышел, Дитрих, — сказала Аннет-Лилиан.
— Да, тогда приступим, — Рамбаум потер руки. — Господин Фодер… Людвиг, часть моих вопросов, наверное, покажутся вам дикими, но я прошу обстоятельно и вдумчиво отвечать на все.
— Хорошо, — сказал Искин.
— Лилиан, прошу, — сказал Рамбаум.
Не вынимая сигареты изо рта, женщина заправила новый лист в пишущую машинку. Рамбаум поправил свет.
— Имя? — спросил он.
— Людвиг Фодер, — ответил Искин.
Аннет-Лилиан занесла и вопрос, и ответ. Клавиши стучали громко. В машинке что-то дребезжало.
— Номер в опытном блоке Киле?
— Третий.
— Сколько еще было номеров?
— Кажется, девять или десять.
— Были ли вы знакомы с Карлом Плюмелем и Акселем Веттингом?
Искин задумался.
— Вы о номере первом и номере втором?
— Да.
— Я не знал их фамилий. Мы мало общались. Я знал только имена.
— Вы знали, что Карл Плюмель был умственно отсталым человеком?
— Да.
— Тем не менее, Рудольф Кинбауэр его очень выделял, — сказал Рамбаум. — У него были комфортные условия. Игрушки.
— Он работал над юнит-технологиями, насколько я знаю, — сказал Искин. — Кажется, проверял перфокарты.
Аннет-Лилиан перестала печатать.
— Дебил — инженер? — повернула голову она.
Рамбаум проигнорировал ее вопрос.
— Вы видели, как он работал с юнитами?
— Карл? Нет. Кроме Карла в особую зону мог заходить только Кинбауэр.
— А его помощники? Ральф или Марк?
— Никто.
— А Вальтер?
— Никто. Ни Вальтер, ни Эрих. Ни Ральф с Марком. Никто.
— Получается, в той зоне, кроме Кинбауэра и Плюмеля, никто никогда не появлялся.
— Да, Кинбауэр говорил, что там находится сердце проекта.
Рамбаум помолчал. Несколько секунд он покачивался на стуле взад и вперед, набирая все большую амплитуду.
— Людвиг, — наконец сказал он, — а вам не казалось это странным?
Искин незаметно попробовал натяжение веревки.
— Нет, — сказал он, — мне это и сейчас не кажется странным.
— Почему?
— После работы Карла всегда появлялись рабочие юниты, которыеуже испытывались на нас.
— То есть, там делались прототипы? — уточнил Рамбаум.
— Наверное. Небольшие партии.