— Представляю. Почему нет? Представляю.
— Ну, вот…
Омнибус плавно затормозил. Скрипнули двери. Искин посмотрел на табло над местом водителя. Кассантелль-штросс.
В салон зашли двое мальчишек лет четырнадцати, купили билеты, забрались на сиденье впереди. За ними поднялся плотный мужчина в кожаных шортах и сетчатой майке. На выбритом черепе у мужчины темнела стянутая кожей стальная пластинка. Искин подумал, что, видимо, в Мировую войну он поймал пулю или даже осколок артиллерийского снаряда. Удивительно, что выжил.
Мужчина сел за мальчишками. То ли отец одного из них, то ли все-таки посторонний человек, не понятно.
Дверь закрылась.
Искин обнаружил, что размышляет над тем, почему его вдруг стали занимать совершенно посторонние вещи, вроде возможных родственных связей у не знакомых ему людей. Определенно, это было связано с историей Стеф. Ему не хотелось в ней участвовать. Вернее, он уже чувствовал, во что может вылиться его участие.
Баля подключить в наказание?
Омнибус покатил дальше. Водитель объявил следующую остановку. Кронпринц-Палас. Через одну выходить.
— Ну, вот, — продолжила Стеф, понизит голос, — Кэти в тот же вечер Греган забрал с собой. Вы бы ее видели утром… Вы слушаете?
— Да, — сказал Искин, — очень внимательно.
— Ее там накачали чем-то, есть такие таблетки… ну, когда кажется, что можешь пропустить через себя хоть тысячу человек.
— Энергетик.
Стеф сморщила нос.
— Нет, «прыгунок» или «солнышко».
— Секстази.
— Во-во. Она сказала, что там чуть ли не двадцать человек было. Парни чуть постарше ее. Какой-то старый клуб. Греган кинул Кэти им, как кусок свежего мяса собакам. Только под секстази тебе пофиг, кто ты.
— Знаешь, — сказал Искин, — я не думал, что девчонке из деревни рядом с Кинцерлеерном знакомы такие вещи.
— Вы, наверное, давно не были в Фольдланде.
— Не думаю, что там что-то кардинально поменялось с тех времен. Тем более, как ты знаешь, Фольдланд считается закрытой страной. Вряд ли меня туда пустят.
— Там сейчас все по другому.
Искин усмехнулся.
— Фольдланд уже не Фольдланд? Шмиц-Эрхаузен закрыт? Штаатсполицай занимаются переводом детей через улицу?
— Этого я не знаю, — сказала Стеф, — но секстази, только голубенькие, нам давали еще в школе. Чтобы гормоны вырабатывались.
— Вот как? А уколы юнитами? Точно не было?
— Я же уже говорила!
Искин на мгновение прижал к глазам ладонь.
— Я, наверное, жил в другом Фольдланде.
— Я не знаю, в каком Фольдланде вы жили, — заявила Стеф, — но я сбежала оттуда, потому что там было плохо. Там всех перевели на пайки и карточки, а в школе сказали, что скоро всех девочек, прошедших тесты, заберут в репродуц-хаусы, и они выйти оттуда уже не смогут, будут рожать и рожать по ускоренной программе.
Искин слушал, приоткрыв рот.
— Серьезно?
— Нет, я шучу! — Стеф обиженно отвернулась.
— Извини.
Он притронулся рукой к ее волосам на макушке. Желтая, как одуванчик, прядка проскользнула между пальцев.
— Да ладно.
Девчонка прогнулась назад, и ее затылок уперся Искину в ладонь.
— Нравится? — чуть повернула голову она, чтобы видеть его лицо.
— Н-нет, — Искин отдернул руку.
— Почему вы все такие вруны? — спросила Стеф, пододвигаясь и прижимаясь к нему спиной. — Нас учили, что это нормально.
— Что нормально?
Искин не знал, как реагировать. Он зашарил глазами по салону, по затылкам впереди сидящих пассажиров. За окнами текла Пфальц-штросс, игольчатые купола собора Либкнехт-Морау желтели впереди. Пальцы Стеф легко сжимали Искину коленку. В боку, в груди, везде, где его касалась недавняя пациентка, становилось тепло.
Соблазнение в омнибусе, подумалось ему. Избитый сюжет. Кто кого соблазняет только? И не глупо ли будет пересесть?
— Старики любят молоденьких, — сказала Стеф, и ее пальцы поднялись по ноге чуть выше. — Мы изучали это на уроках. Так им кажется, что они все еще молоды. Lebensgefühl. Острое ощущение жизни.
— Я не старик, — сказал Искин, чувствуя томительное шевеление внизу живота, — мне едва за сорок.
— Не, — сказала Стеф, поворачиваясь и всем телом словно истираясь об Искина, — это уже ого-го. Это как раз.
Она улыбнулась. Ее карие с желтым ободком глаза шаловливо искрились. Пальцы поднялись еще выше, зацепив мелочь в кармане.
Омнибус затормозил.
— Кронцпринц-Палас.
— Все! — сказал Искин, отстраняя девчонку от себя. — На этом и остановимся. Мне не надо…