— Прошу, господин Искин.
— Агне, здравствуйте, — поднялся Искин, — я должен вас осмотреть.
— Чего? — девушка, не веря услышанному, посмотрела на испектора, а потом на деда. — Какой-то хрен…
— Это врач, Агне, — сказал Отерман, успокаивающе выставив ладони. — Он думает, что ты заражена.
Девушка издала звук, полный сомнения.
— Вы в своем уме? Я что, заголиться должна? При всех?
Она подняла руки, собираясь защищаться. Взгляд ее заметался. Искин подумал, что не будь решетки на окне, Агне давно бы высадила стекло и выпрыгнула наружу. Боевая девушка. Кабинет был исключительно тесен для пятерых человек, и забиться в нем было некуда, разве что в угол, к сейфу.
— Заголяться необязательно, — сказал Искин, останавливаясь. — Я не по этим болезням специалист.
— А по каким? — с вызовом спросила Агне.
— По юнитам, — сказал Искин.
— Он по юнитам из Фольдланда, Агне, — посчитал нужным добавить Отерман.
— Ка… каким юнитам? — нахмурилась девушка.
Искин подставил поближе свой стул и сел.
— Я объясню, — он протянул ладонь. — Дайте руку.
— И все?
— Только руку.
У Агне был большеватый нос, но замечательные глаза. Щеки горели румянцем.
— Это не больно?
— Нет.
Искин мягко взял боязливо протянутую девушкой руку.
— Дело в том, — сказал он, сбивая чуть выше рукав кофты, — что развитие колоний юнитов сопровождается некоторыми уплотнениями под кожей, чаще всего, на плечах, под ключицами, на шее. Меня интересует только это. Я просто осторожно пропальпирую, Агне, твои предплечье и плечо.
Искин повел ладонь к локтю. Юниты зашевелились, покалывая пальцы, заскользили от фаланги к фаланге. Осторожнее, мальчики. Нам надо проверить ваших кривых братцев, не вызывая подозрений.
— Может слегка покалывать, — предупредил он.
Агне следила за его действиями, приоткрыв рот. Судя по напряженному лицу, она ожидала, что вот-вот будет больно.
Искин добрался до локтя девушки, подключил вторую руку. Выше, выше, забираясь под ткань платья под кофтой.
— Ай! — выдохнула Агне.
Отерман наклонился, раздув усы. Хартиг обеспокоенно привстал.
— Больно? — спросил Искин.
— Нет, — сказала Агне, покраснев. — Показалось, у вас руки — горячие.
— И сейчас?
— Нет, на мгновение.
— Бывает.
Искин сосредоточенно помял пальцами девчоночьи бицепс, трицепс, дельтавидную мышцы.
— Сознание не пропадало?
— Нет.
— Когда закрывала глаза, под веками слова, обозначения не вспыхивали?
— Нет.
Искин остановил руку. Теперь ему надо было, чтобы никто и ничего не заметил. Поэтому он заговорил, чуть сильнее сжав плечо Агне:
— Насколько мне известно, по всему городу в течение месяца прокатилась волна выступлений молодежи. Это так?
Он повернул голову к инспектору.
— Не могу вам сказать ничего определенного, — ответил тот, то ли в силу того, что не был уполномочен выдавать служебную информацию, то ли просто не владел теми данными, что находились в распоряжении санитарной службы и Мессера. — Это не самый лучший район города. Много беженцев. Среди беженцев много подростков. Они периодически попадают к нам в участок. Вот и все.
— Тем не менее, — сказал Искин, — есть основания полагать, что большая часть тех, кто буянил в городе, в том числе, и местные студенты и школьники, подверглись заражению юнитами. Я знаю это со слов одного из санитарных инспекторов, которые сейчас забирают всех, у кого выявлены колонии, в карантинные центры. Считается, что они находятся под управлением фольдландовской программы по саботажу городской инфраструктуры.
— Вы серьезно? — спросил Хартиг.
— Да, — сказал Искин.
Одновременно он дал команду своим мальчикам, и те тонким щупом-усиком проникли под кожу Агне.
Девушка дернулась, но не вскрикнула, прикусив губу.
— Что? — приблизив лицо, спросил Искин.
— У вас ноготь, — тихо сказала Агне. — Он меня царапнул.
— Прости. Потерпи еще минутку.
Ему казалось, он непростительно долго держит руку. Подозрительно? Еще как! Три человека смотрят на то, что ты делаешь, во все глаза. А юнитам нужно время, около тридцати секунд, чтобы пробраться к легким, сердцу, шейному отделу позвоночника.
Чтобы найти.
— Господин Искин…
— Да-да.
— Что вы делаете? — спросил Хартиг.
— Слушаю, — сказал Искин, начиная врать. — Иногда колонии близко к поверхности кожи формируют накопители, они прощупываются, но также их можно опознать по легкому биению, оно как пульс, только мелкий, едва уловимый. Достаточно какое-то время подержать подушечки пальцев, и его можно ощутить. При должном, конечно, навыке.