Полу батальон Джейсона, растянувшись поперек улицы, перегородив ее, замер в боевой готовности. Вперед выставлена стена щитов и длинные иглы копий, на крышах обоих домов по бокам развернув стрелометы, сидят бойцы с луками наготове. Скрыв лица забралами солдаты, напряженно дыша, ожидают неминуемой схватки. На улицу за фонтаном впереди бесконечно сыплются снаряды артиллерии, сотни огромных летучих мышей несущих бомбы проносятся над головами. Сквозь грохот приближающейся смертельной бури слышатся отголоски воя и звериного рева приближающихся тварей.
"Бессмысленно бояться смерти, ведь в итоге ее самую страшную, мы даже не почувствуем. Она придет внезапно. Накроет волной. Теплой спасающей от боли и проблем волной. Как великое спасение. Уж поверьте офицеру, у которого за плечами две клинические смерти от ранений! - где-то за спиной Джейсон слышит последнее напутствие своего командира майора Калегрома. - Каждый из нас в самый страшный момент не почувствует ничего, наоборот спасшись ото всех проблем. Нам стоящим здесь несчастным смертным нечего бояться".
Внезапно затмевая ставшие уже привычными раскаты грома артиллерии, закладывая солдатам уши, раздается мощный взрыв, впереди все озаряет красное зарево огня. Подается команда сержантов: "По центру расступись. Обеспечить коридор для прохода выживших" и солдаты, оказавшиеся в центре рядов полу батальона перегородившего улицу, расходятся, образуя узкий коридор. Из облака дыма затянувшего все впереди начинают выплывать чудом выжившие, раненные солдаты полу батальона стоявшего на предыдущей улице, теперь получившие право отступить, спрятаться за спинами своих коллег. Мощный всех оглушивший взрыв был следствием подрыва половины зданий на предыдущей улице, дома на которой с обеих сторон разлетевшись вдребезги, осыпались волнами камня и огня, погребя прущих потоком тварей. Такова была тактика обороны. Все здания в городе были заминированы мощными огненными бомбами, приводящимися в действие по воле Центра Управления Боем. Сражаясь с врагом на отведенной улице, постепенно отступая батальон солдат, отходит за ее половину и происходит мощный взрыв, останавливающий наступающих тварей, засыпая их тоннами камня и испепеляя разливающимся адским пламенем. От первой половины улицы остаются горящие руины, выжившие после боя солдаты, отступают и когда твари начинают наступать снова, взрывается вторая половина улицы отданной врагу. Таким образом, фактически принося город в жертву, обеспечивается выживание незначительного числа солдат.
Джейсон и его сослуживцы смотрят на потрепанных боем отступающих товарищей. Из пары сотен их осталось пара десятков. Все уставшие, прошедшие через ад, со сколами и царапинами от когтей оборотней на броне, незначительные уцелевшие тащат на себе раненых истекающих кровью, стонущих от боли. Раздается повторный мощный взрыв - оставшаяся часть предыдущей улицы взлетает на воздух. Впереди на расстоянии сотни метров вместо площади с фонтаном остается только огненный ад, в котором можно различить симфонию воплей тварей сжигаемых заживо. Солдаты в первых рядах напряженно вглядываются в огонь, слышат нарастающий дикий полу человечий полу волчий рев, говорящий о неизбежном приближении жуткого врага.
Около пяти минут спустя из объятых огнем руин вырываются орущие, ревущие от боли опаленные или пламенем объятые оборотни. Жуткие твари сталкиваются о стену щитов, с удовольствием насаживают свои туши на выставленные копья. Их поток начинают сотрясать разрывы артиллерии, огненные бомбы сбрасываемые летучками. До солдат, выстроившихся за специально нанесенной белой линией, не долетает ни один осколок чудовищной бомбежки сотрясающей приближающихся тварей, все рассчитано с идеальной точностью. Сверху с крыш сыпется град серебряных стрел, очереди из стрелометов. Прорывая стену щитов твари, лезут как саранча. Пока солдата атакует одна, другая проносится над головой, третья под ногами, еще две впиваются в бока, но крепкая броня защищает от их зубов. Их когти и зубы, стучат и скребут по стали бронекостюмов. С трудом отбивая первую волну, перерубая, буквально перемалывая мечами прущих монстров, бойцы даже умудряются перейти в наступление. Артиллерия рассеивает их поток, незначительно растягиваясь вперед, бойцы рубят тварей, не давая им навалиться волной. Приходит время Джейсона бросаться в бой. Крепче сжав свой меч, он наполняемый черной энергией источаемой душой рубит тварей мечом, щитом отбивая их удары. Взбираясь по стенам, разделываясь с лучниками, засевшими на крышах, оборотни усиливают свое наступление на улице. Обуянный безумием Джейсон бросается на тварей, рубит их, забывая про свою жизнь, орет как бешенный, удовлетворяя свое малдурумное чудовище. Незаметно увязает, рубя тварей, слишком сильно отрывается от своих товарищей, переступая белую специально нанесенную черту. В итоге последствием сброса очередной огненной бомбы ему опаляет лицо под забралом. Крича от боли схватившись за лицо, он падает на землю. Следом рядом происходит взрыв осколочной гранаты брошенной безумным сослуживцем. Волной взрыва его отбрасывает в сторону, он остается без сознания лежать на полуразрушенной затягиваемой дымом улице.
Твари прут потоком, не с первого так с десятого раза у них получается валить солдат на землю, ударами срывать с них броню, впиваться в открытые места. Постепенно перемалывая золотистую массу обороняющихся солдат, темный поток напирает ценной жизни тысяч составляющих его лохматых тварей. Джейсона еще дышащего обнаруживает какая-то из тварей которая, обнюхав огромного армидейца, издает безумное рычание, прежде чем впиться ему в шею, сделать его частью легиона. Но тут происходит своеобразный взрыв без огня, срывая кусками каменное покрытие улицы, мощная воздушная волна разбрасывает оборотней во все стороны. Потрепанные армидейцы отступают, оборотни, приходя в себя, поднимаются с земли, принюхиваясь, чуя новую напасть. Когда пыль оседает между солдатами и черной массой оборотней у тела Джейсона возникает Нахирон спрыгнувший откуда-то сверху. Два серебряных меча валяющихся поблизости, которые уже не пригодятся мертвым владельцам, сами оказываются у него в руках. Тыльной стороной рукоятей он соединяет мечи друг с другом, они автоматически скрепляются. Общая рукоять удлиняется, у него в руках оказывается двойной меч с одной общей ручкой и двумя лезвиями, такой функцией были наделены все мечи армидейских пехотинцев. Невидимая сила толкает тело Джейсона, скрепя броней по земле, он отбрасывается в безопасный конец улицы, подальше от потока оборотней. Нахирон мысленно сообщает одному из выживших офицеров батальона о том, что Джейсон жив и лежит без сознания. Солдаты, отступая, уносят тело Джейсона с собой. Теперь Нахирону нужно прикрыть их отступление.
Оборони, после его эффектного появления, сначала боясь, принюхиваются, пытаются понять, кто стоит перед ними, затем наваливаются единой массой. Разгоняя мозг до предела, становясь быстрее, он рубит их, едва они успевают приблизиться. Разгоняется до такой скорости, что его движения становятся неуловимы для человеческого глаза. Только два лезвия его меча, сверкая, моментально рубят на куски набрасывающихся со всех сторон тварей. И вот понимая, что время вышло, на улице усеянной человеческими телами, оставшимися от оборотней, он парой легких прыжков взмывает на вершину дома, твари по стенам лезут за ним. Он, расправив свои крылья, отталкиваясь, взмывает в небо и улица, оставшаяся внизу, разлетается одним мощным взрывом. Все дома разлетаются в щепки, руины обволакивает огонь, оборотни остаются погребены под завалами, сожжены заживо - временно остановлены.
В череде кошмаров естественных для сознания, пребывающего в Малдуруме, погружаясь в глубины ужаса залитого кровью и просто нелепости наркоманского бреда, Джейсон оказывается в Мерзлом лесу стоя на коленях перед безумием воплощенным в облике доктора Росс. Она или вернее оно злобно смотрит на него черными чудовищными глазами. "Ну, ты и слабак. Посмотри на себя, как же ты жалок! Разве к такому мы всю жизнь шли!" - недовольно она кричит на него. В безумном Джейсоне вскипает резкое несогласие, его тело пронзает импульс черной энергии, желая возразить повелевающему злу, он жаждет закричать. Резко вырываясь из своих малдурумных снов, он оказывается лежащим на земле. "Я не трус!" - орет, резко подскакивая.