- Они не хотят никаких "последних мгновений". Говорят, что если что, то хотят уйти резко и внезапно. Как настигает естественная смерть.
- Та же фигня, - согласилась Алекса.
- Как и у всех нас, - добавил Хьюго. - Быть может и нам следовало разделить мудрость наших предков. Также вести себя так будто ничего страшного не происходит?
- Да ну, - недовольно сморщилась Алекса. - Когда все к чертям разрушается глупо делать вид, что типа ничего плохого не происходит. Лично я рада тому, что увидела вас.
- Я тоже! - воскликнула, с улыбкой глядя на друзей Селина, чем заставила всех улыбнуться тоже.
Кристина, пьющая вино налила Селине ее газировки в красивый бокал для вина как та любила. В мрачный час в ожидании смерти все задумались о чем-то своем, нависла пауза напряженной тишины.
- Жаль что мы тут не все. Жаль, что нет Рурханчика, - тяжело вздохнув, пролепетала Селина.
- И Джейсона, - шмыгнула носом Кристина.
- Тогда уже всех наших родных, - добавила Алекса взглядом зависшая в одной точке.
- И Шатуни и Джерри и... - сама остановилась Селина.
- Ладно. Как существа способные смотреть на мир разумно без эмоций мы всегда видели неизбежную погибель. Вся наша жизнь дорога к ней... попытка пройти эту дорогу правильно. Это естественно, хотя все равно страшно и никакой разумностью этот страх не прикрыть, - рассуждала Кристина.
- Все так безнадежно? - спросила Алекса ласкаемая Хьюго.
- Да, моя ничем не интересующаяся блондиночка! - улыбнулась Кристина.
- Самостоятельно ничем не интересующаяся! - заранее сощурившись, поправил Хьюго, за что получил от любимой щелчок по носу кончиком пальца.
- Вынесение вопроса о самоуничтожении на общее обсуждение думаю, является делом времени. От армии почти ничего не осталось, город стерт. Нас этот мир буквально выдавил из себя.
- А как же Джейсон? - от переживания прикрыла рот рукой Алекса.
- Он ранен. Но жив. Наверное, находится в госпитале где-то в Цитадели, - отвернувшись, Кристина заморгала, пытаясь разбрызгать слезы. - Все бы отдала лишь бы увидеть его последний раз...
- А нам как... Придется самоотключаться... самоликвидироваться... Всем по отдельности, возвращаясь в свое сознание? Поступит команда или как? - осторожно чтобы не напугать малышку Селину поинтересовался Хьюго.
- Вообще-то я думала этот вопрос последует от Селины! - вытерев глаза, улыбнулась Кристина. - Нет. При полной самоликвидации, по решению принятому большинством из нас, наши тела обратятся пеплом в реальности, как и то зло, что атаковало нас. Мы уйдем, их унеся с собой. Все оборвется в один миг. И всей этой истории конец. Ой! Селиночка прости.
- Да ладно! Что я ничего, не понимаю что ли! - улыбкой Селина пыталась смягчить тяжесть на душе Кристины. - А если мы умрем все вместе, значит, вместе уйдем на тот свет, там может, еще увидимся?
- Нет малышка, - успокаивающе, с улыбкой Кристина смотрела в глаза маленькой подруге. - Наши души это уже не мы. Ты это тонкая прослойка чувств, эмоций, всего живого поверх холодного ядра - разума - души. Туда мы уйдем холодным обезличенным разумом. Глядя на мир не глазами, не слыша звуков, запахов, не чувствуя биения сердца, ничего живого... Мы это только то что здесь и сейчас.
- Как-то странно. Напрягает не сама смерть, а нежелание покидать жизнь. Ведь столько всего было. Куда же теперь все это? - поделилась чем-то своим Алекса.
- И как так получилось... - неожиданно заговорил Хьюго. - Мы виноваты в том, что были счастливы в этом мире? За что все это я просто не понимаю. Не... не могу уложить в голове, - Девчонки дослушали его, просто дали выговориться. Даже Селина сейчас не перебила своего "глупого Плюшку". Алекса приласкала его, прижавшись покрепче.
- Что это такое было? - переглянувшись с Селиной, заулыбавшись, Кристина отреагировала на слова своего глупого Хьюго. - Хьюи я чувствую какой-то гнев, обиду в твоих словах. Перестань малыш. Селиночка скажи, какой этот мир?
- Прекрасный и... веселый! - улыбнулась малышка.
- Ненужно никакого гнева, только не в конце, - позабавившись Селиной, Кристина снова вернулась к Хьюго. - Нужно уходить с легкой душой, все этому миру прощая. Вспомни, сколько всего прекрасного у нас было. Сколько радостных счастливых дней. Вспомни наш первый секс! - рассмеялась Кристина. - Ладно, не первый... Третий? Третий был нормальный! Его вспомни!
- Вспомни нашу ночь на озере! - заерзала в кресле Селина.
- Какую именно?! - заулыбался Хьюго. Девчонки его все-таки развеселили.
- Про наши ночи мой маленький беззащитный Плюшик я молчу, - прошептала ему на ухо Алекса.
- Сколько улыбок, счастья, счастливых дней. Нужно помнить лишь прекрасное. Все плохое на то и плохое, чтобы быть забытым. Не надо гнева и сожалений, все это было важным в процессе жизни. Сейчас в конце ничего не имеет значения, - подытожила Кристина.
Нависла такая тяжелая, невыносимая в нынешней атмосфере тишина. Немного развеселившись, все снова помрачнели.
- Придайтесь эмоциям в последний раз, - глядя в сторону, сказала Кристина, пока по ее щеке текла слеза. Алекса и Хьюго поцеловались.
- Жаль, что так все получилось. Мне нравилось быть Фиалкой, - наверное, впервые серьезным тоном говорила Селина.
- Ничего не изменить, остается только смириться, - Кристина.
- Как сделаем? Возьмемся за руки? - Алекса.
- Да. Давайте возьмемся. Все вместе дружно, как и шли по этой жизни, - сказала Кристина, протянув руку сидящей рядом на диване Алексе. Стоящий посередине столик исчез, все происходило во сне, он просто растворился, кресла и диван сдвинулись ближе, друзья взялись за руки. "Прощайте малыши", - сказала напоследок Кристина. Ее "малыши" ничего не ответили, потому как они, в особенности Фиалка, разумеется, наполнились страхом в последний момент, но этот страх должен стать последним в их жизни. Все они, закрыв глаза, погрузились в себя, в самую глубину, там, в полной тишине в силу способности присущей им как артэонам заблокировав все эмоции, оставив только голое сознание, опирающееся лишь на простые ощущения. Нарушив главный из артэонских запретов. Блокировать все эмоции, оставляя лишь голое сознание было опасно, ведь это погружало в пучину суицидальных наклонностей. В девяносто процентов случаев холодный лишенный эмоций разум, посмотрев на этот безумный мир из грузного невыносимого тела, захочет самоуничтожения. Но за этим они сюда и пришли созванные Кристиной инициатором этого погружения во мрак - избавиться от всех страхов, принять свою неизбежную участь. Их глаза похолодели, лица неподвижно замерли. Кристина откинулась на спинку кресла, безжизненно глядя в потолок. Селина будто зависла, уставившись пустым взглядом в одну точку. Алекса и Хьюго отсели друг от друга.
- Как же все оказывается бессмысленно, - глядя на мир без эмоций, пришла к выводу Селина. Сейчас глядя на свою жизнь, она не видела в ней ничего ценного, осмысленного. Смерть из чего-то дикого, немыслимого и ужасного в нынешнем состоянии стала чем-то вполне разумным, необходимым в силу обстоятельств явлением.
- Вот оно - избавление от всех страхов, - холодным тоном, с каким-то удовлетворением сказала Кристина.
На середине возвышающейся среди руин громоздкой башни, на козырьке Лунной площади солдаты пытались держать оборону. Оборотни продолжали карабкаться, взбираться по различным трубам, торчащим неровностям и кабелям которыми пестрили стены оголившейся подземной части Цитадели, местами вцепляясь когтями в камень. Вытягиваясь черными щупальцами из своих тел, образуя что-то вроде живых лестниц. Вниз с криками падали сброшенные солдаты, беззвучно летели мертвые тела зарубленных оборотней.
Нахирон вышел на площадь вместе с очередной кучкой солдат. Озадаченный, размышляющий как быть дальше. Спрыгнуть вниз и там, в одиночку снова сразиться с тысячами тварей, отвлекая их на себя? Нет, это не вариант. Сил для этого не хватит, данное ему физическое тело выработало свой ресурс, еще пара пропущенных ударов когтистыми лапами и твари просто поглотят его своим потоком. Тело нужно беречь, смерть Рурхана разрушит ее жизнь, что для него было недопустимо. Неожиданно площадь огласил крик: "Эй, все кто свободны! Все бойцы подойдите сюда". Кричал какой-то генерал, рядом с которым стоял опустивший взгляд Тард. "Командующий хочет кое-что сказать", - раздалось следом. Солдаты столпились вокруг него, и Тард во весь голос обратился к ним.