Главный телепортирующий терминал Армидеи возвышался вблизи золотистой гавани. В пустой прибрежной части города тоскливо дул холодный морской ветер. Международный терминал обычно шумный и многолюдный сейчас был полностью пуст. Пустые залы ожидания, обычно заполненные туристами, теперь сами будто замерли в немом грустном ожидании. По погруженным в темноту залам, при свете струящимся из посоха Крегера, они пробирались как по далеким неизведанным пещерам. Куда идти было понятно сразу. Работающий телепортирующий шлюз помимо яркого света наполнял эти пустые помещения усиливающимся гудением. Тарду процедуры телепортации давались сложно, после каждого такого скачка в пространстве он отходил очень долго. Зажмурившись следом за отцом, он шагнул в яркий луч света телепорта.
- Побудь здесь. Я быстро. Скоро вернусь. И ничего здесь не трогай, никуда не ходи, это серьезное заведение, - приходя в себя после процедуры телепортации, толком ничего не видя, Тард слышал голос отца. - Что я сейчас сказал?
- Отвали от меня! - отмахнулся от него Тард, лежа на каком-то холодном полу.
- Ладно, - удовлетворился Крегер. - Я мигом.
Стуча посохом он, ушел по какому-то мрачному коридору. Придя в себя, брошенный непонятно где Тард огляделся по сторонам. В ярком свете от луча телепорта вырисовывалось мрачное безликое холодное помещение, из которого выходил длинный коридор, освещенный какими-то тусклыми световыми кристаллами. Осознание того что безумный старик вот так просто бросил его здесь, привело его в бешенство.
Крегеру было тяжело и жутковато снова возвращаться в эти стены. Чем дальше он шел по коридору, тем сильнее ощущал внутреннюю дрожь. Если бы не пара глотков из заветной фляжки, он вообще не смог бы здесь находиться. Длинный коридор заканчивался винтовой лестницей, на следующем этаже которой его уже встречали. Молодой маг с длинными светлыми волосами, в белоснежных длинных одеяниях приветствуя, поклонился Крегеру. На спине его белого плаща были изображены весы. Пыхтя, стуча посохом, Крегер двигался за ним. Проделав длительный путь по тускло освещенным пустым коридорам, оказавшись в помещении больше похожем на зал судебных заседаний, только очень мрачном, в духе здешнего окружения. Вдоль стен на скамьях сидели ожидавшие его маги, старые, как и положено, все в белоснежных одеждах. Прямо перед ним за отдельным столом как судья восседал самый старый, самый главный здесь маг. "Он вернулся", "Это действительно он" - узнавая Крегера, переговаривались они.
- Здравствуй Крегер, мы рады видеть, что с тобой все хорошо, - сказал главный маг - настоятель этого ордена.
- Здрасти. А у вас все также мрачно и холодно. Не могу сказать, что рад снова видеть вас, поэтому извиняйте, - глядя на здешнего начальника, говорил Крегер.
- Ведь не ради ностальгии ты пришел к нам?
- У вас же вроде как есть прорицатель, по воле которого надо полагать вы здесь и собрались. Зачем лишние вопросы? Вы уже наверняка знаете: я пришел просить помощи, - Крегер вызвал волну перешептываний среди окружающих магов. - Ведь вы когда-то взялись наставить меня на путь истинный, излечили мою душу, так прошу, как ответственные за меня, те, кто продлили мне жизнь - помогите мне. Кроме вас мне больше не к кому идти. Серьезно, мне сейчас нужна помощь, любая хоть просто мудрый совет, - постаравшись убрать привычную по жизни ухмылку, как можно искренне просил Крегер, хотя получалось у него довольно наиграно.
- По воле оракула все мы собрались здесь. Пусть оракул и ответит, - пояснил главный маг.
С одной из скамей поднялась пожилая женщина, как и все здешние маги в длинных белоснежных одеяниях. Все остальные маги уважительно опустили взгляды вниз, только Крегер наплевав на все этикеты, специально смотрел прорицательнице прямо в глаза.
- Будущее уже определено. И я не обрадую тебя темный маг, - она говорила, глядя куда-то перед собой, игнорируя придурка Крегера специально пристально ее разглядывающего. - Преферия содрогнется от той бури что грядет, умрут миллионы. Но жертвы эти есть необходимая плата за будущий покой и процветание.
- Что... что это вы несете?
- Прошу, прояви так необходимую этому миру разумность, дай положенному случиться, - глядя на него, умоляла прорицательница.
- То есть вы хотите, чтобы я все бросил?.. По-моему это уже не разумность, это чудовищность!
- Только не надо корчить из себя слугу света. От твоего перегара просто невозможно дышать. Я обещаю, на твою долю еще выпадут достойные дела, отступившись сейчас, в дальнейшем ты еще послужишь свету. Но сейчас в отношении Преферии всем нам нужно проявить сдержанность. Того требует "Равновесие". Уйди, оставь на время этот изолированный край, хочешь, останься с нами. И как вознаграждение ты увидишь новый дивный мир, которым станет земля за туманом.
- Я... я просто не понимаю что с вами не так. То есть надвигается какая-то кровавая мясорубка и это блин "необходимые" "разумные" перемены? Да вы бредите что ли?
- Если дальше пойдешь по этому пути, пытаясь биться с самой судьбой, ты не устоишь. Тебя постигнет ужаснейшая участь, великое горе, какое только может выпасть на твою долю, - продолжала давить на него прорицательница.
- Похмелиться нечем будет?!
- А почему по-твоему исчез Первый Хранитель?
- Не знаю, он в последнее время вообще был какой-то странный, - придуривался Крегер.
- Он увидел будущее, осознал необходимость надвигающегося зла. Он ведь был твоим наставником, "старшим братом", так последуй его мудрости. Остановись. Мы просим тебя. Дай судьбе исправить ошибки смертных.
- Я считал вас мудрыми...
- Ведь ты знаешь, в каком мире мы живем. Только глупцы могут считать, что всесильные Духи прячутся в тени, давая окружающему существовать самостоятельно. В действительности в нашем мире все давно управляемо и пока есть Духи по-иному быть не может. Не может в нашем мире происходить что-то без их одобрения, без их воли. Понимаешь о чем я? Судьба Преферии предрешена в любом случае. Мы сейчас говорим лишь о твоей участи. И как нашему бывшему пациенту, поставленному на ноги, мы хотим тебе лишь блага. Поэтому мы просим тебя быть мудрее, молим - вними нашему совету!
- Не вашему, а твоему, - глядя на прорицательницу, стоял на своем Крегер, себе под нос, тихонечко добавив: "тупая баба". - Короче помощи не будет...
- Ты совсем ничего не слышишь, ты совсем...
- Ай! Да ну тебя на фиг, - отмахнулся от этой прорицательницы Крегер.
- Крегер! - возмутился главный на этом собрании маг.
Луч телепорта погас, Тард остался в темноте разгоняемой только тусклым светом из коридора. Отец сказал, что посещение этого места будет интересным для него, сейчас Тард ненавидел себя за то, что послушал этого безумного старика. Неожиданно окружающую тишину нарушил женский плач, донесшийся из коридора. "Куда меня затащил этот старый урод!" - сокрушался про себя он. Отголоски чьего-то жалобного рыдания только усиливались, делать было нечего и поэтому, достав из-за спины настоящий меч, он отправился посмотреть, что там происходит. В мрачном тусклом коридоре у выхода на винтовую лестницу он слабо различил силуэт женщины в каком-то сером рваном одеянии. Не поворачиваясь, болезненно рыдая, опираясь о стену едва переставляя ноги, она вышла на лестницу. Тард двинулся за ней следом.
"Помоги нам. Они держат нас здесь, причиняют боль, помоги, пожалуйста" - выйдя на темную лестницу, услышал он женский умоляющий шепот, который будто раздавался у него под ухом, или звучал прямо в голове. К тому же она якобы искалеченная едва доковылявшая до лестницы спустя пару секунд буквально растворилась. Откуда-то снизу раздался грохот, какой-то стальной скрип, спустившись на два этажа ниже, Тард увидел открытую дверь. "Помоги, пожалуйста" - давящий на нервы заплаканный шепот снова раздался у него в голове. Коридор такой же длинный, как и тот ведущий к телепорту оставшийся двумя этажами выше, слабо освещающие его световые кристаллы расположены на большем друг от друга расстоянии, отчего он практически погружен в темноту. Вдоль стен идут решетчатые двери похожие на тюремные камеры. Та рыдающая женским голосом сущность со спины похожая на человеческое существо все также, не поворачиваясь, вошла внутрь одной из камер, надо полагать, пройдя через решетку. Крепче сжав меч, Тард двинулся по коридору. В редких лучах света заметен вьющийся под потолком дым, характерный запах похожий на горелую плоть был различим сразу. Не успел он подойти к решетке первой камеры, как откуда-то из конца коридора раздался безумный нечеловеческий рев, напугавший его до чертиков. Решетки камер и стены вблизи них исписаны рунами, нанесенными на первый взгляд красной краской.