- ... Это след от столкновения с самым чудовищным и жутким врагом, какого только можно встретить... с которым я, справиться оказался не в силах, - поглаживая обезображенную часть лица под волосами, с ощутимым страхом в голосе, говорил Тард.
- Да это сам он себя полоснул, придурок этот. Еще сидит тут всякую чушь несет! - вдруг резко вторгся раздраженный голос Крегера.
- Отец! - злобно крикнул на него Тард.
У Хродора даже глаза расширились от удивления, ему стало дико смешно, но внешне он старался разрывающий смех скрыть. Тард тяжело задышав от злости к отцу, сидел, не зная, что сказать. Налив себе полный бокал вина осушил его разом.
- Ты что... - великан, едва сдерживая смех, как можно более мягко обращался к Тарду. - Действительно сам себя резанул?! - Хродор уже не скрывал улыбки.
Слыша проскакивающие смешки, видя улыбку на лице великана Тард, почувствовал облегчение. Уж пусть лучше над ним смеются, чем смотрят на него как на сумасшедшего, так ему было легче.
- Да, - увидев улыбку великана сбросив с плеч груз, Тард тоже улыбнулся, но только безрадостно. - Это долгая история...
- Мы никуда не торопимся...
- Понимаешь... тебе знакомо чувство, когда ты чем-то занимаешься, делаешь это всю жизнь, но внутри понимаешь что это не твое...
- Ну, вроде...
- Меня с детства обучали, готовили ко всему этому. Безумный отец просто приходил и забирал меня, вырывал из нормальной жизни. Армидейские инструкторы гоняли меня по полной. Обучали рукопашному бою, азам выживания и всякой прочей военщине. Чокнутый папаша обучал владению магическим даром. Из меня растили тупого исполнителя чужих приказов, промывали мозги всей этой патриотической гадостью, только потому, что папочка так захотел. Ему хотелось видеть меня своим помощником, защитником Арвлады. И при этом никто не удосужился спросить мое мнение. Хочу ли я этого всего? Нет. Меня просто ставили перед фактом, что у меня есть сила, выделяющая из числа простых смертных, и я обязан направить ее во благо, должен стать воином, дополняющим отца. И я в детстве, не понимая ничего, просто слушался, просто делал, что от меня требовали, впитывал все это. Но со временем я стал, как бы взрослеть, понимать, что никому ничего в этом мире не должен.
Когда все мои сверстники гуляли с девчонками, радовались, просто жили, я уже топтал песок дикого юга, убивал во имя Арвлады. Не спорю, тогда в юношестве мне все это нравилось, просто от того что я был глуп...
- Ты и сейчас не изменился, - дал о себе знать Крегер.
- Заткнись! - рявкнул Тард. - И вот я бесконечно спрашиваю себя: зачем, за каким чертом мне все это нужно? И самое смешное - не нахожу ответа! Но понимаю что уже поздно. Я этого старика ненавижу, но все равно иду за ним. Иду потому что уже поздно что-то менять. Но я не выбирал этот путь. Вопреки своей воле я блин: "Тардес Кефалийский" и без этого уже не смогу. Все это меня жутко бесит, - под конец Тард аж заскрипел зубами.
- Так, а шрам-то, откуда? - дав Тарду остыть, с улыбкой поинтересовался великан.
- Ах да, шрам! - они оба засмеялись. - Мы возвращались из-за периметра. Я, рота армидейцев, этот долбанный старик (он имел в виду отца, который все слышал и, улыбаясь, сидел где-то там за колонной). Лечили на юге людей от какой-то темной проказы. По дороге домой, едва вошли в Арвладу, старик куда-то пропал, наверное, наглотавшись из своей фляжки, вывалился из кузова на обочину. Армидейцы предлагали докинуть меня до Кефалии, до дома. Но я отказался. Была поздняя весна, природа расцвела и уже вовсю благоухала. Я хотел сам пройтись по родным северным лесам, прогуляться, почувствовать долгожданную свободу, начавшийся отдых. Я просто гулял, ночь была теплая и прекрасная. И тут... Короче как я помню, мне стало стыдно. Мои берцы вымазаны в какой-то грязи, броня вся пыльная, весь я такой лохматый, грязный, ну чудовище одним словом. По-другому этого не описать. И мне как-то так стало стыдно возвращаться к артэонам, в мире которых все идеально. Мне показалось, что если я решил быть чудовищем, короче вот этим вот непонятно чем которым меня сделал отец, то должен как-то отстраниться от нормального общества, немного адаптировать себя для жизни полной безумия. Ведь мой папаша хочет меня таким видеть. Не знаю, наверное, это было весеннее обострение... Меня все достало. Я сошел с дороги, развел костер, обжог рот спиртом из фляги... А потом своим походным кинжалом резанул себя по роже. Так мне казалось для артэонов я стану монстром, они испугаются меня, станут сторониться, и я полностью отдам себя в распоряжение отца.
Великан залился диким хохотом, Тард глядя на него безумными глазами, только улыбался.
- Ничего себе. Вот это тебя торкнуло! - смеялся великан.
- Да я переборщил немного. Не рассчитал сил, резанул слишком сильно, - Тард поднял волосы и во всей красе показал свой шрам, навсегда изуродовавший половину лица. Основной шрам начинался со лба, проходил через глаз и заканчивался внизу щеки, параллельно шли другие более слабые борозды. - Зацепил глаз, - вместо глаза у него осталось пустое бельмо. - Это забавно. Тогда я даже не заметил, как вместе с кровью вытекла сопля, которая, оказывается, была моим глазом!
Великан просто надрывал живот, молил прекратить смешить его, Тард засмеялся вместе с ним, и от этого на его душе становилось легче.
- Ну и как? Артэонские девчонки отстали от тебя?!
- Ты что шутишь? Наоборот теперь этим глупым артэонкам меня вдобавок ко всему еще и жалко. Тогда я мог буквально выбирать себе любую, едва мне стоило напомнить о том жутком чудовище, что напало на меня в лесу и лишило глаза. И как я от этого страдаю!
- Чудовище?! - закатывался от смеха великан.
- Под утро, заявившись домой, истекая кровью, с изуродованной рожей, расскажи я тогда правду, я выставил бы себя конченым придурком. Я всем наплел, что на меня напал неизвестный жуткий монстр! Армидейцы даже подняли по тревоге солдат, прочесали все окрестные леса. Мне даже страшно стало, а вдруг они найдут какие-нибудь улики и узнают, какой больной я дебил! - эти двое продолжали смеяться. От смеха великана дрожал стол. Тард осушил еще бокал вина.
- А кто во всем в этом виноват? - смеясь, уже не серьезно говорил Тард. - Ну, разумеется этот безумный мерзкий старик!
- Пошел ты психопат, понял. Скажи спасибо, что я с тобой душевнобольным еще связь поддерживаю, - также несерьезно возразил Крегер.
- А если серьезно, - тяжело вздохнув, признался Тард. - Раньше в молодости, я рвался следом за отцом навстречу приключениям. Мне нравилась слава, всеобщая любовь. Это была не жизнь, а сказка для мальчишки. Но потом все приелось, все достало. Короче я просто вырос. Вывод очевиден: я должен был умереть молодым. Запомниться миру и себе нормальным, не допустить превращения в то дерьмо которым сейчас являюсь.
На улице за открытыми дверьми зала пошел дождь. Пока Тард и великан боролись со сном, из-за колонны Крегера послышался храп. Сон всех троих разогнал чудовищный вой, раздавшийся откуда-то с окраин города. Нужно было срочно что-то предпринять, как-то приманить чудовище к себе, и тут великан Хродор, как и договаривались, встав посреди зала, сложив руки рупором, издал протяжный очень правдоподобный вой. "Мой отец был охотником, это наследие его уроков", - оправдался он перед Тардом. Ответный леденящий душу вой, не заставив себя ждать, раздался совсем рядом. Хродор крепче сжимая топор, не сводил глаз с дождливой темноты, начинающейся за дверьми зала, Крегер опираясь на посох, стоял чуть позади него, Тард отошел в дальний угол. Глядя в стену, в метре от которой находился, он сел на колени. "О мой ангел, прошу вас дайте мне силы. Помогите выжить в этот раз", - сидя напротив стены, сказал он, покорно опустив голову готовясь к приходу своей богини. Его озарил яркий свет, в стене появилась белая обвитая клубами пара лестница, по которой его богиня не спеша спустилась. В реальности он просто сидел возле самой обычной стены. Сжав его любимые щечки, она подарила ему свой ангельски нежный поцелуй. Его артэнсфера, укрытая в центре груди загудела, вместе с растекающимся по венам теплом тело наполнилось нереальной силой. Видимый только ему ангельский свет погас, наделив его силой, она как обычно просто растворилась. Поднявшись с колен, он стал сильнее и быстрее в разы, невероятная наполнившая тело мощь была в прямом смысле слова ощутима ему самому, он был готов к предстоящей схватке. Достав из-за спины свой меч, активировав свою магическую силу, быстро покрывшись слоем защитного белого льда, источая клубы ледяного пара, он подошел к остальным.