Лежа на земле в каком-то густом дремучем лесу Рэвул придя в себя, шокировано подскочил, вспомнил кто он, и после без сил завалился обратно, сначала решив отдохнуть. "Нужно двигаться дальше"; "Нужно идти на юг", - жутким шепотом зазвучали голоса семи призраков в его голове. "Да знаю, знаю", - подгоняемый силами Тьмы он лениво поднимался с земли. Он оказался в глубине Лортонских лесов, с которых начинались земли дикого юга. Чудовище пронесло его по землям Арвлады, проклятым пустошам Пограничья, оставив у порога южных земель. Безумным сном в его голове отложилось все увиденное глазами монстра: охота на антилоп, вкус их свежей крови, схватка с каким-то саблезубым тигром, непрерывный бег, невероятная скорость, проносящиеся мимо леса, реки.
Рэвула теперь сопровождали несколько ворон, неизвестно откуда взявшихся, следящих за ним с веток. Сухим теплым днем, наевшись каких-то сладких ягод, напившись нектара с широких листьев каких-то кустов, окунувшись в ледяной ручей, он фактически просто прогуливался, отдыхая от боли, холода дождя. Вопреки звучащим в голове призрачным голосам, порхающим с ветки на ветку следящим за ним воронам. В каждой удобной тени возникали сопровождающие его призраки как дорожные указатели, указывающие кратчайший путь.
Вдруг опустилась мертвая тишина - призраки замолкли, а вороны резко разлетелись, до Рэвула вместе с ветром откуда-то спереди донесся запах дыма. На небольшой поляне усыпанной старой осенней листвой горел костер, у огня сидел человек, как на первый взгляд казалось - в костюме из красного стекла. Его лицо было измученным и бледным, все его внимание было приковано к Рэвулу. Пока Рэвул в непонимании завис, замерев на месте, человек резко поднялся.
- Монстр внутри тебя уснул. В этом лесу ты от меня не убежишь. Здесь никто не услышит твой крик, - сказал Ортопс жестом предлагая сесть у костра. Оставив где-то свой привычный черный плащ, под которым обычно скрывается от окружающих, он предстал во всей красе. Его доспехи из красного стекла были украшены узорами черных линий.
- Вот блин. Полнолуние же ведь уже прошло. Должно же уже отпустить, - протирая глаза, подходя к костру, бубнил Рэвул.
- Отпустить? Ты о ломке первой луны? Знаешь боль это единственное что ты теперь будешь чувствовать. И в этом весь ужас - к ней невозможно привыкнуть. Ты считаешь меня, очередным детищем своего уставшего от боли разума?
- Нет. Конечно, нет. Ты просто стеклянный человек, который просто сидит тут в лесу и ждет меня у костра. Ничего необычного, в принципе, - Рэвул считая все галлюцинацией подойдя к костру, спокойно сел рядом с Ортопсом.
- Значит костер тоже ненастоящий? Так протяни в него руку. Потрогай пламя.
Рэвул относящийся к своей нынешней жизни как к затянувшемуся и давно не интересному сну, с мыслью: "Да пофиг, почему бы и нет?!" сунул руку в огонь. Обжегшись, едва он начал выдергивать руку обратно как ее схватил Ортопс.
- Ты что творишь?! - крикнул Рэвул. Запахло паленой кожей. Из объятий Ортопса было не вырваться. Огонь начал уничтожать руку, резкая нестерпимая боль поразила мозг, Рэвул закричал и задергался, пытаясь вырваться.
- Говорю тебе, что все это реальность, - удерживая руку Рэвула в огне, шептал Ортопс. Рэвул пищал от боли, матерился, дергался и молил отпустить. Стеклянные когтистые пальцы сжались железной хваткой. - Пора проснуться, - шептал Ортопс, болью Рэвула буквально наслаждаясь. Из тела Рэвула раздалось злобное звериное рычание, его глаза стали волчьими. Внутри него зашевелился монстр. Ортопс тут же отбросил Рэвула и в ужасе отскочил в сторону.
- Приятно познакомиться. Меня зовут Ортопс, - говорил он, вновь аккуратно подходя к Рэвулу чудовище, внутри которого вроде снова уснуло. Его глаза стали человеческими, содрогаясь от пережитой боли, скрючившись на земле Рэвул, прибывая в шоке, разглядывал обожженную руку. Не проронив и слезинки, постанывая, он только тяжело дышал. - Так значит, чудовище приходит, когда тебе больно? Оно тоже защищает тебя? - спрашивал Ортопс, но Рэвул не отвечал. - Возможно, у нас больше общего, чем я думал, - Ортопс закрыв глаза, удовлетворенно глубоко вдохнул. - Ну и каково это быть всеми забытым, одиноким, погруженным в темноту на фоне яркого живого мира?
- Ничего себе! Так я что могу сдохнуть, когда являюсь человеком? - рассматривая свою обгоревшую руку, вдруг удивленно воскликнул Рэвул.
- Да нет. Любая боль, причиненная тебе, пробудит его, а он бессмертен. После следующей трансформации твое тело обновится, все эти увечья исчезнут, - пробубнил разочарованный Ортопс. Желая поиздеваться над Рэвулом, видя в нем очередную свою жертву, он серьезно обломался. - Что вообще за бред ты несешь? Да ну тебя! - недовольный обломанным удовольствием выпалил Ортопс, утратив всякий интерес, отойдя и сев на другом краю поляны.
- Ты что обиделся что ли? Да ладно! Не обижайся. Отвечая на твой вопрос: да я всегда был забыт всеми, так что все нормально. Теперь ты ответь мне: кто ты мать твою?
- А я целую речь приготовил. "Ты отправляешься на юг. Так значит привыкай к боли" и все такое. Я хотел стать твоим проводником в дикий мир. Хотел провести тебя по самой низине, показать дно этого мира, - обиженно глядя в сторону, говорил Ортопс.
- Так проведи, покажи. Я же не против, - желая охладить обожженную руку, он принялся закапывать ее под землю. - Не обижайся ты... как там тебя...
- Я не обижаюсь. Ты просто неинтересный...
- Ну а ты... до жути странный.
- Ну ладно, - сказал Ортопс, вдруг резко поднявшись, оглядевшись, прислушавшись. - Ненавижу время... Скованные им мы все будто пленники, - после этой фразы он вдруг завис на несколько секунд взглядом в одной точке. - Должен признать, что это чертово время не оставляет нам выбора. Этот разговор закончен, мне пора, - с этими словами он скрылся в лесу.
- Я сейчас хоть где нахожусь-то вообще... - Рэвул крикнул ему в след, но ответа не последовало, Ортопс ушел, просто беззвучно растворился. После вынимания из холодной земли обгорелая рука начинала выть от боли, поэтому ему пришлось снова закопать ее. Закрыв глаза, он просто лежал, своеобразно отдыхал, как вдруг где-то рядом раздался резкий звук - хруст ветки, на которую кто-то наступил и в следующую секунду мощный удар по голове лишил его сознания.
В его глазах все плыло. Вновь ощутил себя он привязанным к шесту, в окружении каких-то безумных дикарей, людей в которых было сложно разобрать. Затерянные, существующие вне цивилизаций лесные обитатели в набедренных повязках, с телами, разукрашенными черно-белыми полосами как у зебр, в украшениях из костей радостно отплясывая на ходу, что-то крича на чудовищном языке, всем скопом волокли свою жертву через лес. Два здоровенных бугая на плечах тащили шест, на котором болтался привязанный Рэвул, еще пара десятков человек с копьями и деревянными вытянутыми щитами шли по бокам.
На улице уже давно стемнело. Он сидел на коленях с руками связанными за спиной, окруженный толпой воинственных дикарей раскрасивших тела в черно-белые полосы. Встречающиеся в нынешнем окружении женщины с голыми отвисшими грудями или в каких-то накидках из шкур, толстые коренастые, далекие от цивилизованных идеалов красоты. Темноту разгоняло пламя огромного костра пылающего рядом. Рэвул с недоумением смотрел на этих "людей", уже оставив попытки докричаться до них, как-то объяснить, что в нем скрыто лютое зло которое, пробудившись, разорвет их всех на куски.
Сначала здешний вождь - "красавчик" в маске из человеческого черепа, схватив за волосы, обнюхал его, оценил, а после бросил на землю, проорав на своем диком языке, предоставив своим подданным полную свободу. Под яростные вопли дикая во всех отношениях толпа набросилась на него со всех сторон. Несколько раз, серьезно вмазав по лицу, его повалили на землю и принялись забивать ногами. Множество рук принялись срывать черные лохмотья, висящие вместо одежды, которые сначала затрещали, стали разрываться затем, неожиданно обретя жесткость, будто черные щупальца эти проклятые лоскуты начали притягиваться обратно к телу носителя, снова обвивать его. Один абориген все же сумел оторвать маленький кусочек оборотнического одеяния, черная ткань у него в руках обратилась клочком черной шерсти, Рэвул почувствовал боль сравнимую с выдергиванием клока волос. Так и не сумев раздеть Рэвула, поняв, что тут замешаны темные силы, дикари в ужасе расступились, глядя на него как на дьявола. Местный вождь что-то прокричал и несколько огромных мужиков, вырвавшись из перепуганной толпы, хорошенько отдубасили его палками. Доведя до состояния отбивной, затем, харкающего кровью, облили какой-то мерзкой липкой жижей. Лысый дикарь, с умным видом набрав в рот какой-то гадости, впрыснул ее ему под кожу, через маленькую иголку, зажатую во рту. Из-за попавшего в организм яда у Рэвула закружилась голова. Странная жидкость, осевшая на нем, стала затвердевать, под победоносные крики толпы его от главного костра через всю деревню, состоящую из пары десятков юрт, протащили до единственной хижины из свитых веревками прутиков. Затащив внутрь, привязав к центральному шесту, держащему на себе крышу, оставили в полумраке "доходить".