И вот очередная минута покоя после отражения очередной волны волков. Армидейский рог командира, раздаваясь где-то впереди, все больше отдалялся, батальон продвигался вперед. Из-за двух раненных во взводе лейтенант Конрад скомандовал привал. Лейтенант и медик бросились помогать раненным бойцам. Полной грудью, вдыхая воздух, слыша безумный смех и эхо ее голоса Джейсон, вытерев меч от волчьей крови, на фоне криков раненных сослуживцев спокойно отдыхал.
Дальше продвигаясь сквозь заснеженные сосны в составе группы, Джейсон, затеяв недоброе, замер на месте и дождался пока остальные уйдут вперед. «Рурхан мертв, нет смысла двигаться дальше. Теперь нужно только отомстить. Давайте мистер Джейсон дайте себе волю», — его безумие в облике беловолосой артэонки шептало на ухо. Намеренно отстав от своих, Джейсон отыскал одного из недобитых ранее волков и при помощи ножа начал над ним жестокую экзекуцию, заставляя его издавать истошные вопли. В нынешнем состоянии, в котором не осталось ничего от него настоящего, Джейсон, или вернее чудовище которым он становился в Малдуруме, наслаждаясь криками жертвы, решило спровоцировать врага и погибнуть, сражаясь до последнего. Волчья самка, истязаемая им при помощи армейского ножа истошно вопила, но ее сородичи не спешили помогать, волки смотрели на Джейсона из-за деревьев, рычали, выли, но не нападали, будто завлекая его за собой, на свою территорию. Раздался взрыв гранаты, волки разбежались в разные стороны. «Что ты делаешь? Просто убей его!» — крикнул ему прибежавший на дикий крик несчастного волка, подорвавший гранату лейтенант Конрад. «Это просто ничто», — сказал Джейсон и, перерезав глотку, избавил это животное от мучений. «Ненужно слушать этого умника», — сладким женским голосом шептало безумие Джейсона. «Идите сюда, давайте идите трусливые ублюдки!» — игнорируя лейтенанта, кричал Джейсон волкам, заманивающим его за деревья на свою территорию, куда движимый своим безумием он так послушно направлялся. «Неужели ты не понимаешь, что на это они и рассчитывают. Они используют наше безумие, чтобы затянуть нас в эти леса. Не надо идти у них на поводу!» — искренне пытался вразумить его лейтенант. «Он не понимает. Но ведь вам нужно отомстить мистер Джейсон. Может убить и его? Чтобы он не мешал», — говорила Джейсону седая артэонка возникшая за спиной у лейтенанта. Джейсон щурился, старался сейчас ее не слушать.
— Нет… нет, — стараясь не смотреть на лейтенанта сопротивлялся он своему безумию.
— С кем это ты разговариваешь, — лейтенант посмотрел назад, но никого там не увидел. — У тебя, что совсем уже крыша поехала?
— Рурхан мертв. Они убили моего друга. Я имею право на месть. Я должен отомстить, иначе какой с меня прок?
— И ты хочешь сказать, что из-за чувства мести решил позабыть обо всем: о доме, о жене, о матери. Вот так просто. Решил погибнуть и остаться в этих снегах навсегда? Нет, конечно. Это говоришь не ты, а твое безумие, мой долг как офицера тебя от него спасти. И кто сказал, что твой друг мертв? Надежда всегда должна умирать последней. Пока мы не дошли до деревни этот вопрос открытый. Поэтому за мной шагом марш! — говорил офицер сквозь тяжелое дыхание. Джейсон остался стоять на месте. — За мной солдат! Это приказ! — крикнул лейтенант, и Джейсон как всегда стиснув зубы, подчинился ему. — Нужно сохранять обрывки настоящей личности, цепляться за них, пытаться выжить. Иначе, если поддашься безумию, ты просто сгинешь, умрешь самой бессмысленной смертью на свете, — дал он напутствие Джейсону. — Это всего лишь волки, — буркнул под нос Джейсон. — Если предположить, что мой друг жив. И как это можно себе представить? Что его волки в плен, что ли могли взять? Всех убили, а его пожалели, оставили как объект для торга? Он мертв, тут никаких вариантов.
— Просто иди за мной, — ответил ему лейтенант.
Дунув в свой рог, собрав свой взвод, куда входил и Джейсон лейтенант Конрад повел их к месту, откуда еще минуту назад протяжными захлебывающимися завываниями звучал командирский рог. В условиях леса двигаться строем было невозможно, так же, как и держаться кучно в условиях непрекращающихся атак врага, изо всех сил пытавшегося рассеять солдат на отдельные группы, командирский рог — единственное, что поддерживало целостность всего отряда, не давая бойцам затеряться в этом мерзлом аду.