Постепенно все осознав, он понял, что находится в безопасности. Волки преследовали основную группу, он от нее отбился, теперь если держаться тихо основной враг ему не угрожает. Любой другой солдат на его месте в такой ситуации без раздумий бросился бы догонять остальных. Но этот не такой как основная масса, недаром он осознанно получил свои плечевые отметины. Он не был спонтанным неконтролирующим себя психопатом подчиненным своему безумию. Наоборот отличался интеллектом, что в Малдуруме делало его сумасшедшим философом склонным к садизму и экспериментам. И вот сейчас его прожженный безумием ум велел ему сидеть тихо, подождать пока все уляжется. Успокоившись, выровняв дыхание, еще несколько минут он пролежал на снегу, просто отдыхая, глядя в небо, насвистывая какую-то мелодию. «Ну что Карл Хенриксон, — усмехаясь, сказал он себе, — пора выбираться отсюда». Бросив свой батальон, где-то потеряв меч, он двинулся прямиком на север, в сторону Снежных Врат.
Сначала обрадовавшись продолжению жизни, разогнавшись, несясь по лесу со всех ног, он вдруг резко затормозил. Несколько его товарищей также отставших, пробирались через сосновые дебри пытаясь догнать основную группу. Он спрятался от них в небольшом овраге. Сидя за деревьями в паре метров от товарищей решавших, куда двигаться дальше, он на секунды почувствовал себя хлипким трусом. В его понимании вернуться обратно и погибнуть вместе с остальными, было полнейшим идиотизмом. Он заставил себя остаться на месте. Когда товарищи ушли, он тихо и осторожно продолжил двигаться дальше. И не зря. Стая волков, двигающаяся в подкрепление к своим сородичам терзающим остатки батальона, пронеслась в нескольких метрах от него. Двигаясь осторожно, Святоша успел спрятаться за кустами.
Естественно этот лес не мог так просто отпустить его. Управляемые разумными волками Черной Стаи волчьи силы нападали слаженно и организованно, создавая некий коридор. Волки контролировали путь продвижения врага по своей территории, держа его в стороне от своих логов. Но Святоша отбился от всех и незамеченный волками вышел из их окружения и спустя пару километров пути на север, наткнулся на волчье логово. Взрослые волки сейчас где-то там терзали его товарищей, оставив свое логово брошенным и незащищенным. В небольшом пригорке, была вырыта глубокая нора. У входа в нору глядя на Святошу, пытаясь распознать пришлеца по запаху шевеля меленькими носиками, сидели три крохотных волчонка. При виде волчат в его воспаленном сознании мелькнули картинки тел товарищей разорванных волчьими клыками, тысячи волков жаждущих порвать его самого на части — все то, что ему пришлось пережить накануне. Движимый безумием он сразу же позабыл обо всем. Уставший, запыхавшийся, с перекошенным шлемом Святоша расплылся в жуткой улыбке, все его нутро замерло в предвкушении сумасшедшего веселья.
— Ах вы мелкие засранцы! Мамы с папой значит, нет дома. Мама с папой рвут на части моих друзей. Как же так они бросили своих маленьких ангелочков?! — сказал он вслух. Заклинанием, активировав выдвижное лезвие, вылезшее со звуком трения стали над отогнутым вниз кулаком. Отстегнув это выдвижное лезвие от бронепластины, и дальше используя его как нож, с какой-то больной безумной радостью он двинулся к волчьей норе. «Но ничего дядя Святоша за вами присмотрит малыши. Не бойтесь, идите ко мне. Я вас не обижу!», — он взорвался безумным смехом, один из волчат зарычал, другие бросились в нору. «Ну, стойте куда вы?» — расстроился он, увидев, как волчата скрылись в норе. «Ну-ка стоять маленькие ублюдки! Я вас уничтожу, я разорву вас на куски. За каждого погибшего здесь бойца, за свой батальон! — взорвался он диким криком. — Чтобы ваши мама и папа нашли ваши выпотрошенные мелкие тельца по возвращении домой. Представляю, как они расстроятся! Ха-ха-ха!» — как сумасшедший он бросился к норе, в которой спрятались волчата. Со всего разбега запрыгнув внутрь, в своей броне он пытался проползти по узкому ходу в мерзлой земле. Спрятавшись в глубине норы, волчата рычали и скулили. Этот безумец, матерясь, пыхтя и проклиная все на свете, прополз, сколько мог, пока окончательно не застрял. Понимая, что дальше не пролезть он начал махать ножом, пытаясь дотянуться до прижавшихся к дальней стенке норы волчат, находящихся от него на расстоянии полуметра. «Мы вас всех уничтожим. Вырежем вас всех волки убогие. Вы еще пожалеете, что связались с Морской Пехотой Армидеи!» — орал он, размахивая ножом.
Это безумие не прекращалось пока, он не опомнился. Взглянув на себя безумца со стороны, он рассмеялся. «Что я творю!? — смеялся он. — Нужно вылезти и снять броню». Он попытался выбраться назад, но ничего не получилось, он застрял. Его снова охватила истерика, он задергался как сумасшедший и закричал как резанный, брызгая слюной. Долго это продолжаться не могло, застрявший в узкой норе он неизбежно устал дергаться, замолчал и вынужденно успокоился. Сердце колотилось как сумасшедшее, однако безумие внутри притихло, он ужаснулся сам себе. «Перестань, ты ведешь себя как псих, успокойся! — резко приказал он сам себе. Что-то жуткое наполняющее внутри отступило, сердце медленно начало затихать. — Вот так, а теперь успокойся и выберись отсюда».