— Здравствуй любимый, что-то ты сегодня рано, — почувствовав его приближение, сказала она. — Хотя если учесть что вчера тебя не было тогда, наверное, поздно. Что случилось родной? — сев на камень на берегу ручья поинтересовалась она, своим нежным легким голосом, своей обнаженной грудью под голубыми локонами травмировав сердце Вэйнона. Ее шелковистые волосы тихо колыхались на ветру, скрестив свои идеально стройные ноги, она ожидала ответа. Пока она, улыбаясь, просто смотрела на него, пользуясь моментом, он любовался ее красотой сияющей вне времени. Взглядом своих медовых глаз она прожигала ему душу, как обычно заставляя его сердце приятно трепетать, возвращая чувства, что наполняли его в день, когда он впервые увидел ее прообраз где-то там, в холодной реальности, сейчас кажущейся кошмарным сном, который не хотелось вспоминать.
— Прости мое вчерашнее отсутствие. Бессонная выдалась ночь. В последнее время со мной там твориться какая-то чертовщина. Сейчас я и не понимаю, как среди того убожества прожил без твоей красоты так долго, — сказал он подойдя и коснувшись рукой ее гладких волос. Там она казалась ему сном, иллюзией, ожившим воспоминанием, а он сам себе больным психопатом, но здесь он видел, что она реальна. Она живет, думает, испытывает эмоции, она ожила в мире выдуманном им.
— Вечно ты куда-то спешишь, пытаешься успеть куда-то. Тот мир не дает покоя. В этом и отличие. Посмотри, — сказала она, потянув за руку прикосновением нежной ладони, заставив его сесть рядом. Она указала ему на отражение в ручье, в котором он увидел себя молодым восемнадцатилетним парнем, отчего печально шмыгнул носом. — Скажи, что для тебя реальность?
— Ты! — улыбнулся он, на нее глядя. — Ты для меня реальнее всего. Ведь я люблю тебя по-настоящему — сказал он, медленно по ее воле ложась на землю, возле тихо бегущего ручья.
— Времени опять мало? — легкая как пушинка поинтересовалась она, садясь на него сверху.
— Оно всегда против нас. Знаешь, — усмехнулся он, — я потерял руку!
— Дурачок, и что же в этом смешного? Хватит растрачивать впустую время — единственное, что здесь ценно, — прошептала она перед поцелуем. Ее сладкие губы заставили его забыть обо всем, развеяв осадок оставленный происходящим в реальности. Уставшая от одиночества она всегда была нежна как в первый раз.
Двадцатью минутами позднее, Вэйнон почувствовал, как его начал обволакивать холод, ненавистная реальность затягивала обратно. Сверкая обнаженным телом на солнце, на спине она лежала у ручья, он, сидя рядом любовался ее красотой, источающей манящее тепло. — Я должен идти, — с виноватым видом сказал он. — Так неохота. Блин.
— Возвращайся скорей.
— Я должен тебе признаться, — тяжело сознался он.
— Ухты серьезный разговор! — улыбалась она.
— Да, за секунды до того как собрался сваливать! Я же это… пытался уйти от тебя. Прекратить все это и успеть подобрать осколки разрушенной реальной жизни. Я… почему-то, как только оказываюсь там… Там я все это ненавижу. Я ненавижу этот выдуманный мир, вы отняли у меня реальность. Но стоит мне оказаться здесь, почувствовать здешнее тепло. Даже твоего аромата мне достаточно чтобы потерять голову и обо всем забыть. Я люблю тебя, по-настоящему люблю. Но там ты сновидение, — Вэйнон понимая, что в реальности находится в шаге от смерти, решил начать этот долго откладываемый серьезный разговор.
— Ты думаешь, я этого не знала? — легко и спокойно, здесь не знавшая тяжести и страданий улыбнулась она в ответ. — В своих снах я вижу обрывки твоей реальности. Вижу твои мысли, ведь мы связаны с тобой. Можно сказать мы одно целое. Да и к тому же я знаю тебя лучше, чем кто-либо, я и так все понимала и обо всем догадывалась.
Понятно, этот мир он соткан из снов, твоих снов. Он никогда не сможет реальность заменить. Реальный мир он там, где у тебя ничего нет, и этого не изменить. Ты думал, что являешься сильнее и лучше остальных ведь у тебя есть свой собственный рай и любовь, которая всегда с тобой, в действительности же все наоборот. Это у тебя ничего нет в отличие от остальных вокруг. Но ведь ты сам во всем виноват, ты сам создал меня и этот мир. Если подумать, то я просто порождение твоей фантазии.
— Нет, ты реальна. Я люблю тебя, по-настоящему. Ты единственное светлое, что у меня есть.