— Они мне перед выбросом и написали. Знал бы, какая дрянь надвигается, чёрта с два с места сдвинулся бы. А так я уже на полпути был, когда услышал предупреждение Костоправа. Хотел обратно повернуть, но свободовцы написали, чтоб двигал к ним быстрее, штука как раз во время выброса нужна, ну а переждать внутри бункера можно.
— Я так понимаю, до бункера ты не дошёл. Очнулся внутри аномалии, рядом — Костоправ без сознания.
— И на призывы о помощи никто не отзывается, — Азот кивнул.
— А место на что похоже?
— Бесконечный коридор, — сказал Костоправ. — Доходишь до конца, поднимаешься по лестнице — и попадаешь в тот же самый коридор…
— Или поворачиваешь назад, спускаешься — и попадаешь в коридор, — добавил Азот. — Доходишь до конца, спускаешься — коридор.
— Херня в Зоне творится, — подвёл итог Зулус. — Где, кстати, Стрелок? Который час там уже?
— Стрелок ушёл, — ответил Дегтярёв.
— То есть мы без наблюдателя сидим? Красота, — фыркнул Зулус.
— Стрелок? — одновременно с ним переспросил Азот. — Тот самый? Легенда Зоны?
— Тот самый, — подтвердил Зулус. — И я даже знать не хочу, куда его опять понесло. — Хотя по его голосу было ясно, что он, конечно, прекрасно это знает.
— Толку в наблюдателе? — негромко сказал Дегтярёв. — У Янова четыре двери, и две из них деревянные. Спите. — Он спрыгнул со стола, взял в руки Гром. — Я буду у бара.
У бара Дегтярёв был недолго. Перемахнув через прилавок Гавайца, он устроился внутри так, чтобы иметь в поле зрения оба входа, оставаясь при этом незаметным для любого незваного гостя.
Несколько батонов хлеба, хранившиеся здесь же, были на удивление нечёрствыми, и Дегтярёв принялся нарезать бутерброды, когда до него вдруг дошло. Отряхнув руки, он вскочил, поискал глазами, куда Зулус запихнул коробку с КПК умерших сталкеров, и быстро стащил её с верхней полки этажерки, поставив прямо на пол.
Включая их один за другим, Дегтярёв обнаружил только несколько работающих, но они все показывали одинаковую дату. В пространственном пузыре, может быть, и прошло два дня, однако для всей остальной Зоны выброс был только этим утром.
__________
[17] Кисель — аномалия, наносящая химические ожоги.
========== Часть 6 ==========
Когда его «смена» закончилась, Дегтярёв разбудил Азота.
Отчаянно зевая, Азот прошёл в свою мастерскую и уселся на бывшее место вечно пьяного Сеньки. Казалось, что и он сейчас, подражая Сеньке, засопит сидя, но Азот лишь привалился к стене и потёр лицо ладонями.
— Сколько вы были в пузыре? — спросил Дегтярёв.
— Понятия не имею. — Азот уронил руки на колени. — КПК отрубились ещё в самом начале, а починить я не мог, инструментов, считай, не было. Может, и не смогу. Если они сгорели от выброса, то тут только выбрасывать.
— Но больше суток?
Азот помедлил, затем кивнул.
— Скорее всего. Наверно, даже двое. А что?
— Выброс произошёл сегодня утром.
— Серьёзно? Да быть того не может.
Дегтярёв протянул Азоту КПК.
— Твою же мать, — пробормотал тот, пробежав взглядом по экрану. — Получается, время там идёт раза в два быстрее. Паршиво.
— Паршиво то, что мы не знаем, как туда не попадать, — заметил Дегтярёв.
— С Янова не вылезать.
Дегтярёв хмыкнул.
— Обязательно вернусь сюда, чтобы вытащить твой труп после следующего выброса.
— Все там будем рано или поздно, — неожиданно ответил Азот. — Ты спать-то собираешься?
— Собираюсь. — Дегтярёв снял с плеча Гром. — Починишь?
Азот взял автомат в руки, окинул быстрым взглядом.
— Ты его в кислоту окунал, что ли?
— Вроде того. Упал с ним в кисель.
— Судя по трещинам здесь, — Азот погладил ствол, — упал на него.
— Неважно. У Гавайца есть сгик. Улучшишь?
— До утра-то?.. Всё, что смогу. Оставь мне КПК.
Дегтярёв положил чужой КПК на табурет и вышел из мастерской.
Упав на койку, на которой до этого спал Азот, он мгновенно уснул.
Утром они с Зулусом ушли, оставив Костоправа и Азота на Янове одних.
— Спорим, Сидорович, собака этакая, жив? — сказал вдруг Зулус, когда впереди уже показался бункер учёных. — Кто ж ему теперь артефакты носить будет, если вся Зона как Янов стала.
Дегтярёв усмехнулся.
— Если носить их больше некому… Хотя Бармен мог выжить. «100 рентген» под землёй, до центра неблизк… — Резко умолкнув, он вскинул сгик и дал короткую очередь. Слепой пёс упал замертво, его собрат взвизгнул и бросился было в сторону, но вдруг развернулся и прыгнул на Дегтярёва. Пули настигли его в воздухе.
Рядом прогремело два выстрела, и кабан, получивший заряд дроби прямо в морду, завалился на бок.
Перед бункером лежали тела исследовательской группы «Искра», но Дегтярёв опознал среди них только Тополя.
Внутри бункера помимо профессоров Озёрского и Германа и техника Новикова было только двое свободовцев. Остальные, видимо, не успели спрятаться. Или ждали Азота, считая, что ещё минут пять у них есть.
— Учёные на Янтаре тоже мертвы, скорее всего, — сказал Зулус, разглядывая артефакты в специальных шкафчиках. Особенно его заинтересовало Сердце Оазиса, но открывать дверцу он не рискнул.
— Вероятно. А ещё Скадовск и десятки других мест. — Дегтярёв открывал ящики столов один за другим, разглядывая их содержимое, пока на глаза ему не попались анабиотики. Целых пять штук — богатство.
— Проще уже перечислить тех, кто мог выжить, — согласился Зулус. — Как насчёт Ноя? — он хмыкнул.
— Он постоянно, как ни приди к нему, говорил о мощном выбросе, знаешь? Поехавший или нет, а он оказался прав.
— Хорошо бы ему это ещё помогло чем-то.
Больше они к этой теме не возвращались.
В конце концов они обнаружили, что резервуар с водой в душе полон, а в комнатке за мастерской Новикова есть шкаф с чистой одеждой. На Зулуса она выглядела в самый раз, на Дегтярёва — несколько велика, однако это было намного лучше, чем рваный и грязный кусок ткани, начинавший натирать из-за сгустков засохшей крови.
Зулус снял комбез, стянул свитер, морщась, и отбросил его куда-то в сторону.
Дегтярёв оторвался от просматривания различной документации на столе Новикова и снова взглянул на Зулуса. На запястье того виднелась бледная метка, показавшаяся Дегтярёву до странного знакомой, и он задержал на ней взгляд. Глаза резанула мучительная боль узнавания.
Сжав зубы, Дегтярёв уставился в текст.
Он понятия не имел, что с этим узнаванием делать. Он понятия не имел, можно ли как-то всё исправить. За то время, что он жил на Большой земле, он ни разу не слышал об исчезнувших метках. Об этом не писали в газетах, не рассказывали по телевизору, этому не учили в школе и это не обсуждали за семейным обедом. Метка просто появлялась однажды и оставалась на всю жизнь, либо не появлялась никогда.
В Зоне ничего не было как на Большой земле. Здесь столп огня бил из земли, не сжигая её, а пустота имела собственное гравитационное поле, разрывающее всё живое на части. Но даже здесь Дегтярёв не слышал разговоров об исчезнувших метках.
И никому не говорил о своей — кроме Зулуса.
Может быть, ему следовало доложить Озёрскому о таком побочном эффекте: исчезающая от анабиотика метка — это же важно?
Дегтярёв не сомневался только в одном: Зулус заслуживает того, чтобы знать.
Приняв душ, одевшись в чистое и облачившись в экзоскелет, Дегтярёв вошёл к Зулусу и сел на койку напротив него.
На столике были разложены нарды, и Дегтярёву вспомнилось, как Гарик жаловался, что ему надоело «дрючить летёху в нарды».
Интересно, как там Гарик?