Движение справа отвлекло его, и Дегтярёв не заметил, как на ближайшей крыше появился новый снайпер. Правую руку обожгло болью, пальцы сжались, и три пули ушли в землю.
Его ударило под ключицей, он дёрнулся, теряя равновесие, и упал на землю, мучительно застонав и буквально на автомате откатываясь в сторону. Ещё одна пуля прошлась по лопаткам, не причинив вреда, но вспоров верхний слой брони.
Очереди загремели со всех сторон.
Дегтярёв закрыл голову руками, словно это хоть как-то могло его спасти.
— Принести подушечку? — раздался над ухом голос Зулуса.
Дегтярёв зажмурился. Он не так сильно ранен для предсмертных галлюцинаций!.. Но голос и не думал замолкать.
— На Янове подушки — хрень полная; уверен, на Скадовске не лучше. А вот на нашей базе!..
Его схватили за плечо и рывком подняли на ноги.
— Руку решил мне оторвать? — хмуро спросил Дегтярёв, качнувшись, но устояв на ногах.
Голова кружилась лишь слегка, хотя грудь и заливало кровью, и он был уверен: перед ним действительно Зулус, пусть его лицо и скрывал шлем.
— Ну, должно же у меня хоть что-то остаться на память. Бросай своё натовское разряженное дерьмо, — сказал Зулус, сунув ему в руки Гром.
— Сколько вас здесь? — спросил Дегтярёв, замечая ещё нескольких долговцев.
— Семеро. Воронин больше не дал, хотя ребята и просились.
Дегтярёв кивнул, покрепче перехватил Гром, заставляя себя игнорировать боль в руке и груди, и огляделся.
— Нам туда, — сказал он, сразу же направляясь к зданию с генераторами.
Зулус пошёл за ним.
— Не думал, что ты вернёшься, — сказал Дегтярёв. Дышать было трудно. Добраться бы до генераторов, а там он рухнет на пол, и пусть хоть весь Монолит разом расстреливает.
— А как ещё было выполнить обещание тебя пристрелить? Хотя, знаешь, ты и сам почти справился.
Дегтярёв слабо хмыкнул.
Когда они показались на пороге здания, с генераторами было уже покончено. В них зияли дыры, вполне определённо указывая на воздействие гаусски.
Дегтярёв привалился здоровым плечом к косяку.
— Зулус? — спросил Бродяга; кажется, он улыбался.
Зулус не ответил, и Дегтярёв не видел, сделал ли он что-нибудь вообще. Может быть, кивнул.
— С Монолитом покончено, — сказал Стрелок.
— Нужно выбираться, — добавил Шрам.
— Хоть к чёртовой бабушке, — пробормотал Дегтярёв, — но выбираться.
— Мы можем попытаться уйти по земле, но это рискованно. Нас будут преследовать до последнего, — сказал Бродяга.
— Какие ещё варианты? — спросил Зулус.
— Вернёмся на ЧАЭС, я создам пространственную аномалию. Окажемся сразу возле Лиманска.
— Нам не пробиться на ЧАЭС, — возразил Зулус.
— Не потребуется, — сказал Бродяга. — Идите за мной. — И он направился в сторону, противоположную ЧАЭС.
Стрелок с Зулусом очевидно переглянулись.
— Это сработает, — сказал Дегтярёв сразу. — Я уже… сегодня… — Картинка перед глазами качнулась, он непроизвольно вдохнул поглубже и едва не согнулся от острой боли под ключицей. — Отзывай бойцов, — взглянув на Зулуса, выговорил он, с усилием сохраняя голос ровным, и оторвался от косяка.
На ЧАЭС они попали через аномалию, просто висевшую в воздухе и сильно заметную со стороны, — как пояснил Бродяга, эти аномалии здесь, вокруг ЧАЭС, не закрывались никогда, обеспечивая бойцам Монолита возможность для оперативной реакции на нападение врага.
Разумеется, и сами монолитовцы последовали за ними через ту же аномалию, но долговцы встречали их шквальным огнём, не давая даже прицелиться.
Возле Лиманска Бродяга появился последним, за считанные секунды до закрытия аномалии.
— Что ты там говорил про подушку? — Дегтярёв привалился спиной к дереву, глядя куда-то в сторону долговцев: он уже не понимал, кто из них Зулус.
Зулус подошёл к нему сам, закинул его руку себе на шею и повёл его к Лиманску.
Дегтярёв переставлял ноги, уговаривая себя, что они же у него не ранены.
Пуля, замедленная крепкой бронёй, вошла неглубоко. Дегтярёв, обколовшись обезболивающим, достал её сам.
А после с непередаваемым удовольствием надел собственный экзоскелет.
Стрелок и Шрам сидели по разные стороны широкого подвала, то и дело поглядывая друг на друга. Взгляд Стрелка был полон ненависти, взгляд Шрама не выражал ничего особенного.
Дегтярёв сел прямо на пол, привалившись спиной к наполненному чем-то довольно мягким мешку.
— Что ты делал на ЧАЭС? — спросил он у Шрама, хотя поглядывал скорее на Стрелка.
— Ты же вроде сам говорил: то же, что и вы, — Шрам усмехнулся, почти не двинув губами.
— Я обязательно попробую поверить в подобное совпадение, — «пообещал» Дегтярёв. И сказал уже серьёзнее: — Ты даже не знал, каково устройство Монолита.
— Я искал Стрелка, — просто ответил Шрам.
— Мог бы просто кинуть сообщение в сталкерскую сеть, — сказал Стрелок со своего места. — Я бы встретился с тобой в тот же день — чтобы сомкнуть ладони на твоём горле.
Разговоры смолкли, все присутствующие затихли, с интересом поглядывая то на Шрама, то на Стрелка.
Дегтярёв невольно задался вопросом, кинется ли кто-нибудь их разнимать, если завяжется драка.
— У меня ведь не меньше причин тебя ненавидеть, Стрелок, — спокойно сказал Шрам. — Я трижды в жизни приходил в себя, побывав на волосок от смерти. И все три раза — из-за тебя. В последний раз я очнулся, не зная о себе ровным счётом ничего, с записью «Убить Стрелка» в абсолютно пустом КПК.
— Из-за вас с Чистым Небом я очнулся, не зная о себе ровным счётом ничего, с записью «Убить Стрелка» в абсолютно пустом КПК, — раздражённо ответил Стрелок. — Из-за тебя погиб Клык.
Шрам нахмурился, но лишь на секунду.
— Я не убивал Клыка, — сказал он.
— Не убивал или не помнишь, что убил?
Шрам слегка прищурился, перевёл взгляд на потолок и снова взглянул на Стрелка, признавая:
— Не помню. Я помню, что искал его, чтобы найти тебя, но не помню, чтобы мы встречались.
— Из-за того, что ты сейчас полез в центр, наёмник, погибли сотни сталкеров. Я сожалею, что стал причиной сверхвыброса год назад, но ещё больше я сожалею, что этого было недостаточно для тебя.
— А ты считал, сколько погибших было год назад? — отозвался Шрам.
— Да таких серийных убийц, как вы, ещё поискать нужно, — пошутил один из долговцев, но никто не засмеялся. — Идеальная пара. У вас, случайно, не одинаковые метки? Знаете, такие, в виде выбр…
— У меня нет метки, — одновременно оборвали его Стрелок и Шрам, и оба тут же взглянули друг на друга. Шрам усмехнулся, Стрелок раздражённо выдохнул.
— Пропала после первого сверхвыброса, — добавил Шрам.
Стрелок промолчал.
— Хватит, — сказал Дегтярёв.
Он встал на ноги и обвёл всех присутствующих взглядом.
— Я собираюсь, — «выспаться», подумал он, — выяснить, кто ещё выжил. Может, кому-то ещё не поздно помочь.
— Я с тобой, — сказал молчавший до того Зулус.
«Я знаю», — хотел было ответить Дегтярёв, но лишь кивнул, сдерживая лёгкую улыбку.
Вокруг было слишком много людей; тихие разговоры возобновились, и Дегтярёв вышел из подвала, слыша за собой шаги.
Он остановился на улице, поднял голову к небу, впервые за долгое время глядя на него не через защитное стекло, и постарался не делать глубоких вдохов.
Зулус, остановившись чуть позади, положил ладонь ему на плечо.
__________
[19] Вспышка — артефакт, поглощающий электрическую энергию; «заряженная» вспышка может быть использована в качестве источника энергии.