Тема открыл глаза и захныкал. Женя присела у кроватки:
– Что, сынок, чего ты хочешь?
– Ничего.
– Может, попить?
– Да.
Напоив сына, Женя позвонила в поликлинику и пошла в комнату к Вере Ивановне.
– Мам, Тема заболел. Я врача вызвала, она придет после обеда. Я остаться дома не могу. У нас новый начальник, он меня и так недолюбливает. Так что вы тут сами.
– Начинается. Если начальник новый, то когда успел невзлюбить? И за что?
Ненавидя себя за то, что бросает сына с температурой, Женька хлебала чай под ворчание Веры Ивановны, из последних сил старалась удержаться от пререканий.
Объяснять маме причину нелюбви кризисного управляющего ни времени, ни желания не было. Мама заведомо пребывала в оппозиции, а Женьке хотелось поддержки, и она каждый раз после стычки с самым родным человеком вспоминала анекдот: «Слушай, ты чей друг – мой или медведя?».
Уже схватив с вешалки пальто, Женька вспомнила прогноз погоды – обещали дождь.
Пришлось в пожарном режиме вытаскивать из шкафа брюки, которые к тому же пришлось гладить, и лезть в антресоли за ботинками – сапоги Женька пожалела надевать в такую погоду.
Подставила стул, открыла замок на дверке и увидела куклу: фарфоровое личико было ободрано, один глаз не открывался, кружевную юбку покрывали застарелые, похожие на ржавчину, бурые пятна.
Кукла закачалась перед глазами, Женька с грохотом свалилась со стула. Вера Ивановна опрыскала Женьку водой, привела дочь в чувство. Женька пришла в себя, удивляясь, потерла шишку на макушке…
– Ты как? – поинтересовалась Вера Ивановна, стоя над Женькой с распылителем из-под «Клина».
– Нормально. Ма, достань мне ботинки, пожалуйста.
Вздохнув, как чудовище из сказки «Аленький цветочек», Вера Ивановна
сняла с антресолей коробку с ботинками.
На все ушло еще двадцать драгоценных минут.
На работу Женька мчалась, как нахлестанная, но все равно опоздала на двенадцать минут.
Неслась по заводской территории, не разбирая дороги, на ходу расстегнула куртку, стащила шарф, влетела в здание администрации в расхристанном виде и тут же столкнулась с Халтуриным.
– Черт, – вырвалось у нее.
– Это вы мне? – опешил управляющий.
Женька вставила ключ в замочную скважину, юркнула в кабинет, через секунду сидела за столом так, будто никуда не уходила со вчерашнего дня, и прикидывала свои шансы при новой власти: «Два ноль в пользу статьи 33 Трудового кодекса».
На столе стопками высились приказы. Завод медленно и неудержимо дрейфовал к банкротству и ликвидации.
А до Нового года оставалось три месяца, перспектива вырисовывалась мрачная: люди оставались на праздник без зарплат и пособий. Женьке было страшно представить, что ждет их с мамой и Темой, когда ее уволят.
Нинэль Мелентьева еще на подиуме обзавелась несколькими полезными принципами.
Один из принципов запрещал пить крепкие спиртные напитки, другой – встречаться с женатыми мужчинами.
Второй принцип часто нарушался, но не по вине Мелентьевой. Мужчины при виде Нинэль прикидывались одинокими, а если обман открывался, то объявляли себя несчастными в браке и поливали жен грязью.
Нинка выслушала за свою недолгую жизнь столько жалоб, что обзавелась третьим принципом – проверять паспорта обольстителей.
Нынешний ухажер Мелентьевой – банкир Сергей Божко – был так стремителен и хорош, что Нинка не успела навести справки. После первого поцелуя у нее подкосились ноги, а когда спохватилась, уже все произошло.
Прислушиваясь к храпу Сергея, Мелентьева обшарила карманы нового знакомого и полистала паспорт. Паспорт оказался перенаселенным.
Четыре брака, один из которых был действующим, повергли Нинку в шок. Правда, наследников у банкира не оказалось, по крайней мере, законных – повезло хоть в этом.
Умом Нинэль понимала, что неженатый, богатый, симпатичный и порядочный мужчина – это герой дамских сериалов или женских романов, но потрясение не проходило.
Нинка провела язычком по распухшим от поцелуев губам, подумала и решила, что после множественного оргазма принципами можно и поступиться.
Мелентьева вернулась в постель и, прижав холодные ноги к Сергею, погрузилась в чуткий сон: крепко спать под храп Нинка не умела.
Сон прервал щелчок входного замка. Нинка открыла глаза и с немым ужасом наблюдала, как в спальню один за другим вошли трое: дама в черном и два качка. У одного в руке был фотоаппарат с мощным объективом.
Парализованную страхом Нинку ослепила вспышка. Сделав несколько снимков, группа исчезла так же бесшумно, как и появилась. Нинка не знала, что и думать. Банкир все проспал, только по-хозяйски накрыл Нинку рукой.