— Как пришло, так и ушло, — говорил он. — Богаче уже не стану, а бедным никогда не буду.
Чаще всего всю эту непредвиденную, левую работу он поручал мне, и я, не нарушая сложившихся традиций, брал передачи, посылки и разносил их по разным адресам. Хочешь стать командиром — терпи, говорил я самому себе. Но история с заказом Мамушкина имела продолжение. Однажды Ватрушкин, выслушав очередной, оформленный в привычные причитания, заказ, неожиданно для меня протянул ходоку десятку.
— Не в службу, а в дружбу, — с улыбкой сказал он. — Пока мы летаем, ты съезди на пивзавод и купи пива.
— Ты чо, Михалыч, охренел! — пожевав от удивления губами, буркнул тот. — Туда надо ехать на двух автобусах. Да и времени у меня нет.
— Но сюда-то приехать нашел время, — сухо заметил Ватрушкин. — Вот что, дорогой, у нас кроме ваших заказов своих дел полно. А вот он, — тут Ватрушкин показал на меня глазами, — каждый день ездит на работу на двух автобусах. Утром — сюда, а вечером — обратно, на дорогу полдня. И ничего — ездит. Бывает, и пиво возит. А еще ваши заказы развозит.
— Ну и летчики пошли, шаг лишний боитесь сделать, — надулся заказчик.
— Ты это мне или себе? — поинтересовался Ватрушкин и уже другим, непривычным для меня голосом добавил: — Вали отсюда и чтоб я тебя больше здесь не видел!
На моей памяти это был единственный случай, обычно Ватрушкин никому не отказывал, Не только брал и привозил, но и частенько на своей «Победе» развозил гостинцы и заказы по домам. А после и меня подвозил домой; из аэропорта добираться до Жилкино, где я жил в ту пору, мне действительно приходилось на двух автобусах.
Через некоторое время моя новенькая форма потеряла былой лоск, как бы притерлась к самолету, ко всему, что окружало полеты, я сам уже стал иным, и не глядел на себя со стороны. И когда входил в автобус, на меня уже не оборачивались, не смотрели как на белую ворону. В конечном счете все стало на свое место и мое каждодневное приземление в другие миры, в иную жизнь, уже не казались чем-то особенными, ожидание увидеть неизведанные ранее земли отошло в прошлое, а рассказы и авиационные байки на промежуточных ночевках стали неким сопутствующим гарниром обычной летной жизни. Они перешли в мою собственную жизнь и стали как бы продолжением моей биографии, моей жизни.
Как-то в один в один из осенних дней мы вновь прилетели в Чингилей по санзаданию, надо было срочно вывести пострадавшего при пожаре мальчишку в город. На площадке было непривычно много народа. Не сразу я разглядел среди провожавших Анну Евстратовну. Она как бы слилась с окружающей местностью, деревенский румянец на щеках, приталенная овчинная тужурка. Выдал ее модный, завязанный галстуком платок на шее. И еще резиновые сапоги на ногах, асфальта в Чингилее не предполагалось на ближайшие сотню лет, а вот дожди шли там регулярно. Она подошла к Ватрушкину и стала что-то оживленно ему объяснять. Оказалось, что пострадал ее ученик, пожар случился ночью, погибла бабушка, а у него множественные ожоги, теперь вся надежда на самолет.
Мимоходом она представляла нам своих учеников и пригласила Ватрушкина в школу, сказав, что для такой встречи она соберет не только школьников, но и родителей.
— Вы лучше его пригласите, — кивнув на меня, ответил Ватрушкин.
— А я вас не разделяю, — ответила Анна Естратовна. — Для меня вы одно целое. Как семья. Давайте назовем это встречей с экипажем.
И вскоре такой случай нам представился.
Перед ноябрьскими праздниками нас поставили в план лететь в Чингилей. Напросился или, наоборот, организовал тот полет Ватрушкин. Мне было все равно куда лететь, но я все же отметил, что в Чингилей Ватрушкин летает с особым удовольствием. И причина была понятна, обычно там нас встречала Анна Евстратовна.
Но едва мы пришли в диспетчерскую, как Ватрушкину позвонили с местных авиалиний.
— Вас тут домогаются артисты. Скандалят. Вы с ними разберитесь.
Разбираться Ватрушкин послал меня.
Выяснилось, что в Жигаловский район по приглашению администрации на гастроли летят артисты из филармонии. А скандал произошел из-за реквизита. Его оказалось много, и диспетчер побоялась, что он не поместится в самолете.
— Оформляйте через грузовой склад! — потребовала она.
Но артисты взбунтовались: они посчитали, что это их личные вещи и они могут, не оплачивая, взять с собой в самолет.
Руководитель группы заявил, что обо всем они договорились с начальником аэропорта Брюхановым и попросили связать их с Ватрушкиным.