— Ну, если только на праздники, — уже менее уверенно произнесла она, протянула руку и нерешительно коснулась блестящей материи. Что и говорить, костюм у Сашки был замечательный — яркий, нарядный, не то, что ее старье.
Сашка по ее лицу понял, что победил и начал торопливо раздеваться.
— А в замен, что? — спросила она.
— А ничего, — радостно ответил он, присев на корточки, чтобы расстегнуть липучки ботинок. — То есть, ты же согласилась быть моей девушкой? Ну и все, считай, подарила себя.
— Еще чего выдумал!
Иринка небольно пнула его босой ногой в бок.
— Ничего я тебе себя не дарила, не выдумывай! Это разные вещи, понял?
— Да ладно, как скажешь, — покладисто согласился Сашка, хотя на самом деле не понял ровным счетом ничего.
Разувшись, он поднялся, стянул костюм и протянул Иринке.
— Держи.
— Ладно уж, — ответила она и взяла его с таким видом, словно делала огромное одолжение. А потом вдруг неловко обхватила Сашку за шею и, зажмурившись, чмокнула прямо в губы. И оттолкнула, словно это он полез к ней целоваться.
— Вот, — покраснев, сказала она. — Это за костюм и потому что Новый год. В общем, тоже в подарок. А просто так и не думай, понял?
— Ага, — проглотив вертевшееся на языке «больно надо», согласился Сашка. — Все, давай свой, мне пора. У меня тоже еще куча дел.
— Эй, я дома! — крикнул Сашка, войдя в свою квартиру. Ему никто не ответил. Маминых ботинок не было в коридоре, а вот отцовские — стояли. Может, работает или спит, поэтому и не отвечает?
Сашка проскользнул к себе, снял иринкин костюм, скомкав, сунул в угол шкафа. И только после этого пошел в родительскую комнату.
Отец был на балконе, стоял, привалившись плечом к косяку, смотрел на город.
— Пап…
Отец не обернулся.
— Разве тебе не надо делать уроки, Александр?
Он всегда звал его полным именем. Наверное, тоже думал, что так звучит солиднее.
Сашка протиснулся мимо него на балкон, подтянувшись, запрыгнул на подоконник, сел лицом к отцу, внимательно посмотрел на него.
— Так ведь каникулы, пап.
Отец выглядел каким-то серым и как будто постаревшим или больным. Плечи его были ссутулены, на лице появились глубокие морщины.
— Неужели ничего нельзя сделать? — тоскливо спросил Сашка. — Вы же ученые, вы все знаете, вы можете, ты сам говорил, что экология не прошла точку невозврата, что получится все исправить!
Отец молча покачал головой, по-прежнему глядя мимо сына на город. Он даже не спросил, откуда Сашка знает. Просто сказал сухо и как-то очень отстраненно:
— Мы ошиблись. В новостях об этом не передают, но вчера произошли мощные извержения в Индонезии и в Мексике, вот-вот Йеллоустоун рванет.
— Будет вулканическая зима? Я знаю, ты рассказывал, я даже доклад писал об этом! — выпалил Сашка. — Пепел поднимется в атмосферу, закроет солнце и…
— Если бы речь шла только об одном вулкане, я бы сказал, что ты прав. Но они просыпаются по всему миру. И подводные тоже. Скоро планета превратиться в раскаленный ад. Нас всех ждет судьба Помпеи.
— Значит, мы просто вымрем, как динозавры — и все? — спросил Сашка. — Людей больше не будет? Никакой надежды?
Отец в ответ только рукой махнул, ушел в комнату и лег на кровать — лицом к стене.
Наступила новогодняя ночь, отгремел праздничный салют, съедено было угощение. Невеселый в этом году вышел праздник. Отец старался шутить, но выходило все как-то не смешно и невпопад. А маме хоть и не сказали, что Сашка все знает, но она сама догадалась и все смотрела на него так, что хотелось накричать на нее, а может быть, сдернуть со стола белоснежную скатерть, разбить вдребезги сияющий бабушкин хрусталь. Или швырнуть в стену новенькое считывающее устройство — дорогущее, самой последней модели, которое он давно просил.
Но делать ничего такого Сашка не стал. Поблагодарил родителей, как положено, за подарки, похвалил мамино новое платье и парик с длинной, как у сказочной царевны косой. А папа, который к вечеру поднялся с постели и даже вроде бы повеселел, выпив водки, сказал, что мама — самая красивая. И не стал ворчать, что она наверняка потратила на покупки все их сбережения.
Сашка покорно отсидел за столом, сколько нужно, съел три огромных порции мороженого, выпил два стакана воды со льдом. Но как только родители включили радио, улизнул на балкон. Делать вид, что все в порядке, больше не было сил.