Ну, и как это все понимать?
Понимай это как романтическое похищение взбалмошной поклонницей, - улыбнулась та ему в ответ.
Верится с трудом, - недоверчиво покачал головой Вовка, - Я не звезда эстрады и не знаменитый артист, чтобы за мной бегали поклонницы. Так что свою сказочку прибереги для совсем глупых мальчиков. Итак, что же тебе от меня нужно?
Ну и мужики пошли! - засмеялась Валерия. - Что нужно девушке от парня? Тебе это прямо здесь объяснять, или подождешь до моего дома? - и она снова замолчала, вливаясь в поток автомашин, скопившихся возле моста через Обводный канал.
Еще двадцать минут пришлось поколесить им по городу, и наконец машина свернула на Казанскую улицу и остановилась за собором.
Ну, вот мы и приехали, - сказала Валерия, выключая зажигание. - Выходи и расслабься.
Выбравшись из кабины, Вовка направился следом за нею к двери, с домофоном. В те, уже далекие времена, домофоны не были такой уж редкостью, но свидетельствовали о том, что дом не рядовой. Отперев дверь ключом, Валерия пропустила Владимира вперед, и сама прошла следом за ним, захлопнув за собой дверь.
Нам на четвертый этаж, - и она пошла к лифту.
Владимир ничего ей не ответил. Он с удивлением разглядывал лестничную площадку. Дом был старый, как и все окружающие дома, еще дореволюционный. Но, в отличие от большинства окружающих зданий (был он там, видел изгаженные кошками и пьяницами лестницы с обшарпанными стенами), хорошо сохранившимся, чему, безусловно, способствовал и замок на входной двери. Прямо наверх поднимались широкие мраморные ступени. В нишах по бокам лестничной площадки стояли статуи, изображавшие греческих нимф. С потолка свешивалась огромная хрустальная люстра. Перила на лестнице были ажурной ковки. Ничего подобного, в жилых помещениях, Брусилов видеть не доводилось. Он даже не мог представить, что кто-то в Ленинграде, в советское время, мог жить в таких домах. Но настоящий шок он испытал, когда Валерия открыла дверь своей квартиры и пригласила его войти внутрь. Прежде всего, в глаза ему бросилось удивительное сочетание планировки и стиля 19-го века и использования современных материалов. Мебель была сделана в старом стиле, вернее, с намеком на старый стиль, но была неизмеримо более удобной, чем старинная. Паркет поражал своим рисунком, а хрустальные бра светились многочисленными электрическими лампами. Но, что его окончательно изумило, так это потолок, расписанный под фреску Рафаэля, "Сикстинская мадонна". Минут пять стоял Владимир, раскрыв рот и взирая на открывшуюся его глазам красоту, пока не был приведен в чувство голосом прекрасной хозяйки.
Ну, как тебе моя келья?
Уютное гнездышко, - вынужден был признать Брусилов, - Я здесь, пожалуй, с удовольствием помолюсь с тобой вместе за спасение человечества от грехов.
Подготовим же мысли свои для богослужения, - вторя ему, промолвила Валерия и усадила своего гостя на прекрасный кожаный диван. - Ты пока посиди здесь, а я скоро вернусь.
Она скрылась за дверью, послав ему воздушный поцелуй, и наш герой, на какое-то время, остался в комнате один.
Да! Интересная женщина, - подумал он, поднимаясь с дивана и обходя комнату, рассматривая во всех подробностях ее обстановку, - И не понятно, что ей, при том, что у нее все есть, нужно от меня?
Вовка не был о себе плохого мнения. Может быть, даже наоборот, его мнение о себе было даже завышенным, как и у большинства людей, но, в данном случае, он понимал, что с такой внешностью, и, судя по ее квартире, с такими деньгами, эта девушка могла бы легко подцепить любого, понравившегося ей парня из самых верхов общества. Так зачем же ей нужен он, Владимир Брусилов? Разве что ей все приелось и захотелось чего-то новенького, каких-то острых впечатлений? Вот она и пришла одна в незнакомый "гадюжник" и подцепила первого попавшегося парня. Но, в таком случае - она рисковая штучка.
Пока он обдумывал такие варианты, заодно рассматривая обстановку, дверь отворилась, и в комнату снова вошла хозяйка, катившая перед собой сервировочный столик на колесах, на котором находились две бутылки: коньяк и шампанское, а также плитка шоколада, ваза с фруктами и блюдце, с нарезанным дольками, лимоном. Но не этот столик привлек внимание молодого человека. Кто бы на его месте стал смотреть на столик, когда сама хозяйка представляла собой куда более лакомое зрелище? Дело в том, что за то время, пока ее не было в комнате, она успела скинуть с себя всю уличную одежду. Да что там, уличную? Она практически скинула с себя всю одежду и явилась перед оторопевшим от удивления молодым человеком в голубом халате, который, если что и скрывал, то лишь распаляя воображение молодого человека. Надо сказать, что при виде всего этого, Брусилов даже растерялся. Он сам привык добиваться внимания и взаимности от заинтересовавшей его женщины и совсем не был готов, к тому, чтобы инициативу так круто брала в свои руки дама. Поэтому, открыв бутылку шампанского и разлив его в фужеры, потом, выпив его за здоровье хозяйки дома, он все-таки неуверенно заметил,
Послушай, Валерия, а ты не слишком спешишь?
На что она только весело рассмеялась.
Вот уж не думала, что ты окажешься таким робким. А с виду этого не скажешь. Впрочем, - она пожала плечами, - Если ты хочешь, то можешь поухаживать за мной месяца три, перед тем, как затащить меня в постель. Только позволь тебя спросить, оно тебе надо?
Да, пожалуй что ты и права, - вынужден был согласиться Вовка, хотя какой-то осадок на душе у него остался.
Впрочем, этот осадок тут же прошел, когда, после выпитого шампанского, девушка придвинулась к нему ближе, и он сам не успел заметить, каким образом она оказалась у него в объятиях. Дальше голова у него совсем пошла кругом и он только помнил, как судорожно скидывал с себя одежду, целовал мягкие сочные губы и прекрасное тело своей новой знакомой, как подхватил ее на руки и отнес на широкую, как аэродром кровать и дальше они предались какой-то безудержной страсти.
Когда эта страсть утихла, за окном уже было темно. Приняв душ и приведя себя в порядок, они снова сидели с Валерией, уже на ее кухне и пили чай. Теперь, после только что пережитой близости, разговор у них шел свободней.