Духовное управление мусульман Дагестана принято считать структурой, объединившей «традиционный» и «лояльный властям» ислам этого региона. Оба определения весьма условны. ДУМД — структура, которую формируют сторонники суфизма, крупнейшего мистического направления в исламе, основанного на духовном ученичестве у наставника-шейха. Однако доминирующим течением в дагестанском исламе суфизм (тарикатизм, как чаще называют его в Дагестане) сделался только в первой половине XIX века. Тесный союз ДУМД с властями республики стал зримым только в конце 1990-х годов, послеубийства главы ДУМД — муфтия Мухаммадсаида-хаджи Абубакарова — и активизации в республике ваххабитских анклавов. В 2010 году, когда главой Дагестана стал Магомедсалам Магомедов, власти фактически прекратили публичную поддержку ДУМД в его споре с оппонентами. Правда, и сейчас многие республиканские чиновники являются последователями (мюридами) того или иного суфийского шейха. Более того, они нередко афишируют этот свой статус. Однако трудно судить, указывает ли это на привластный статус ДУМД как организации. Взаимоотношения между различными дагестанскими шейхами не всегда просты, некоторые из них вовсе не признают авторитет друг друга. ДУМД ассоциируется в первую очередь с шейхом Саидом-эфенди Чиркейским и его учениками, а среди крупных республиканских чиновников, по нашим данным, есть и люди, близкие другим шейхам.
Ассоциация ученых «Ахль-Сунна» (полное арабское название: Ахль ас-Сунна ва-ль-джама'а «люди Сунны и единения») в Дагестане позиционирует себя как объединитель мусульман, не являющихся последователями суфизма. С доктринальной точки зрения, представители «Ахль-Сунны» повторяют все те же «антисуфийские» аргументы, которые звучали в Дагестане еще в начале и середине 1990-х, когда разные исламские течения в регионе контактировали и диспутировали почти без всякого внимания со стороны государства. Сейчас, как и тогда, критике подвергаются некоторые обычаи, укорененные в дагестанском суфизме (паломничество на могилы духовных авторитетов, празднование дня рождения Пророка и другие), а также сама практика духовного «подчинения» шейху. Все это оппоненты суфизма называют недозволенным нововведнием в исламе (арабск. бида'), а салафизм они определяют как свободу от таких обновлений. Заявление, принятое на первой встрече ДУМД и «Ахль-Сунны» в апреле, касалось в основном именно этих спорных вопросов.
Состав людей, находящихся или находившихся в руководстве «Ахль-Сунна» в Дагестане, весьма разнообразен. «Старая гвардия» — лидеры, участвовавшие еще в богословских диспутах 1990-х годов, такие как Абас Кебедов, активно выступали от имени «Ахль-Сунны» в 2011 году, но сейчас постепенно уступают в публичном пространстве место другим соратникам, в частности молодым проповедникам, собирающим большие аудитории не только в мечетях ряда дагестанских городов, но и в интернете. Заметно также «митинговое крыло» «Ахль-Сунны», ведомое известными в республике адвокатами, которые специализируются на помощи задержанным по подозрению в причастности к бандподполью. Такие задержания становятся поводом для многочисленных протестных митингов. Это та сфера, где представители «Ахль-Сунны» наиболее открыто касаются темы продолжающегося в регионе вооруженного противостояния.
Статистически сопоставить влияние двух центров дагестанского ислама в масштабе республики довольно сложно. Позиции ДУМД наиболее сильны в нескольких горных районах, населенных аварцами (особенно в Гумбетовском и Чародинском), где и в советское время были сбережены суфийские традиции и откуда родом многие нынешние видные представители ДУМД. О какой-либо активности «несуфийского» ислама в этих районах сведения практически отсутствуют. Наоборот, в ряде южных районов, например приграничном с Азербайджаном Магарамкентском, религиозное возрождение сегодня идет, по-видимому, без идейной поддержки со стороны ДУМД (местные жители в интервью там отмечают: «У нас нет суфизма»). Однако в наиболее густонаселенной части равнинного Дагестана — треугольнике «Махачкала — Хасавюрт — Кизлярский район» — говорить о чьей-либо монополии в мусульманской среде не приходится. Есть крупные населенные пункты (включая поселки в черте Махачкалы), в которых действуют по две мечети — суфийская и салафитская. Есть случаи совместного существования в одной мечети двух групп верующих, не всегда безоблачного. Есть и мечети, никак не «определившиеся» по поводу описанных выше споров.