— А вы кто? — машинально спрашивает Анна и чувствует, что ее окутывают сразу два очень странных ощущения. Во-первых, ей холодно и как-то неуютно. Во-вторых, она явно проваливается обратно в сон.
— Я? — удивляется голос. — Ах, извините, я не представился. Мы встречались с вами на днях. Я не писатель, но иногда пишу книги. Помните, я к вам приходил?
Рыжая ничего не отвечает, но сон с нее снимает как рукой. Сонные глаза раскрываются, а по телу пробегает волна озноба. И в тот же момент Рыжая понимает причину холода и дискомфорта: она совершенно мокрая, с ног до головы. Мокрые волосы, мокрая футболка, мокрые джинсы. Она сидит в промокшей постели, и холодная одежда окутывает Анну отвратительным коконом. Не говоря уже о том, что она никогда не ложится спать в футболке и джинсах. Рыжая хлопает глазами в темноте, мучительно стараясь сообразить, что же с ней приключилось.
— Алло! — взволнованно кричит трубка. — Вы меня хорошо слышите? Так как у вас там дела?
— Нормально, — отвечает Рыжая, хотя на самом деле она никогда не чувствовала себя более ненормально, чем сейчас.
— Очень хорошо! — радуется не писатель, — а то знаете, у меня какие-то ощущения на ваш счет непонятные. И вот еще что хочу сказать: я с вами в Индию не полечу. В смысле, куплю билет в другом месте.
— Это еще почему?
— Это потому, что мне еще пожить хочется, знаете ли. Вы, кстати, ничего не хотите у меня спросить?
— Не очень, — говорит Рыжая, но это неправда. Вопросов у нее столько, что она не знает, с чего начать. Но что-то останавливает ее от того, чтобы задавать все эти вопросы не писателю, ночью, лежа в своей, но совершенно мокрой постели.
— Ну ладно, — легко соглашается он. — Если передумаете, звоните.
— А где я возьму ваш телефон?
— Это проще простого, — смеется не писатель. — Спросите у кого-нибудь.
— У кого?
— А вот это, милочка, вопрос очень важный. Самое главное — знать, у кого попросить то, что вам нужно. В вашем случае это может быть секретарша, которая записала мой телефон, чтобы позвонить и пригласить меня за билетом и паспортом. Видите, как все просто? Ну, не смущайтесь, что сами не догадались, я же свалился вам на голову среди ночи… Всего вам хорошего.
— До свиданья.
И когда Рыжая уже собирается положить трубку, он добавляет:
— А с водой все-таки будьте поосторожней.
Рыжая включает свет и топает в ванную. Как получилось, что она во сне забралась под душ? Она что, ходит во сне? «Ничего страшного! Со всеми бывает», — говорит себе Рыжая, хотя если начистоту, то она ни разу не слышала, чтобы с кем-то из нее знакомых случалось нечто подобное. Сейчас она снимет мокрую одежду, заберется под горячий душ и наденет теплую пижаму. Потом она перестелет постель, выпьет чаю с медом и будет до утра спать, как младенец, уткнувшись носом… Вот черт, она до сих пор иногда забывает, что утыкаться носом больше совершенно не в кого. И вот черт, из крана не льется вода — ни холодная, ни горячая. Спрашивается: где же она тогда могла промокнуть до нитки? Рыжая переодевается в пижаму, наливает в горячий чай коньяка и стучит зубами от холода и от страха, пока за окном не начинает светать.
Я ПЛЮС ДОКТОР. ЛЕТО
Он сидит на берегу, поджав ноги и обхватив руками колени. В сумерках его лицо кажется бледным и по-детски трогательным. Похоже, что за последнее время он похудел и осунулся. Ему грустно. Он грызет травинку и смотрит в никуда.
Я лежу на воде рядом с берегом и смотрю в небо. Редкие облачка там становятся все темнее, а между ними уже проглядывает очень тонкий месяц, который несколько дней назад начал расти.
— Расскажи мне, что с тобой случилось, — говорю я.
Он вздыхает:
— Я не очень люблю рассказывать. Мне нравится слушать и смотреть. А слова подбирать я не умею…
— Со мной не нужно подбирать слова, — вкрадчиво начинаю я, но он перебивает:
— Вы все так говорите!
— Мы?
— Да, вы — женщины.
— Я не женщина, — возражаю я и вижу, как его тело сразу же становится напряженным.
— Ах да, извини…
— И чтобы рассказать мне что-то, совсем необязательно говорить слова. Можно просто войти в воду. Вода почувствует тебя, а я — почувствую воду. Это всего несколько секунд. И тебе сразу станет легче.
Он с сомнением качает головой, как будто чувствует, что я вру. Как будто знает, что стоит ему войти в воду, и его песенка спета. Боится ли он этого? Не знаю, он слишком далеко от воды.
— Я уже говорил тебе, что купаться не хочу. Совсем.
Но не так просто отделаться от водяницы. В разгар охоты я становлюсь и хитрой, и изворотливой, и верные решения приходят ко мне сами собой, как будто приплывают по воде.