Защитник Молодых и Путешествующих, Рафаэль.
Рафаэль потрясла пальцем и заговорила:
[Например, если кто-то что-то украл и стал злым человеком. Все в мире называли его злом, поэтому он стал злом. А что, если этот злой человек использовал украденные деньги для спасения людей? Что, если бы он спас множество людей, дав хлеб бедным и воду жаждущим?]
Я кивнул на аргумент Рафаэль.
[Тогда он все еще злой? Он определяется как зло?]
[Ну, это…]
Герцог Всего подчинялся логике Рафаэля.
В это время король демонов, сидящий рядом со мной, поднял руку и помог Герцогу Всего.
[Вы хотите обсудить здесь парадокс добра и зла?]
Красные глаза Асмодея были в ярости. Если подумать, Асмодей задолжал Рафаэль.
Рафаэль кивнула.
[Я могу это сделать, если хочешь.]
Рафаэль лежала на ложе из облаков и щелкнула пальцами по воздуху. Затем на большом экране сцены начали течь картины, где я и участники группы выступали в Гигантомахии.
Рафаэль уставилась на экран и начала говорить:
[В конце концов, все существа состоят из историй, а истории состоят из суммы событий. Однако в событиях, накопленных в этой истории, трудно найти зло.]
Парадокс добра и зла. Этот парадокс означал, что добро и зло всех существ определялись историями, созданными ими.
Рафаэль открыл рот и указал на разделенные экраны. На первом экране была сцена, в которой я посетил Преисподнюю и освободил гигантов.
[Демонический Король Спасения освободил неудачников от несправедливой истории, подавлявшей их.]
На втором экране была сцена, в которой члены группы сопротивлялись переходу Гигантомахии из туристического направления в охоту на Святую Разрывающую Небеса Мечом.
[Члены компании Кима Докчи отреагировали на необоснованный сценарный состав Гигантомахии.]
На последнем экране была сцена, в которой мы с членами группы сожгли факел и выступили против Посейдона, созвездия мифического уровня.
[Они сражались против главного объекта силы и свергнули господство гигантской туманности. Посмотрите. Можно ли найти зло в произошедших событиях?]
Многие созвездия кивнули рассказу Рафаэль, в котором описаны детали этой сцены. С другой стороны, выражение лица королей демонов искажалось. По крайней мере, кроме Асмодея.
[Как интересно. Тогда ангелы говорят, что Демонический Король Спасения мог бы быть хорошим королем демонов?]
[Вы признаете это?]
[Нет. В ваших словах есть лазейка. Одна. Как вы говорите, истории – это сумма событий.]
Асмодей усмехнулся мне.
[Как вы знаете, история никогда не бывает единой. История связана с другими историями что влияют на нее. То же самое и с Факелом, поглотившим миф.]
В это же время появился другой экран и начал играть. Это была сцена первого сценария. На экране были увеличены яйца беременного кузнечика, взорвавшиеся у меня в руке.
[Демонический Король Спасения оставил людей умирать в метро. Он мог бы всех спасти.]
Некоторые ангелы смотрели на меня с сомнением.
Асмодей продолжал говорить:
[Было еще кое-что.]
Следующая появившаяся сцена была восьмым сценарием. Это был сценарий, в котором сильнейшее воплощение Сеула принесло себя в жертву, чтобы все могли жить. На экране отображался мой атрибут «Восемь жизней».
Асмодей продолжал говорить:
[У Демонического Короля Спасения были дополнительные жизни, и он знал, что он был самой сильной жертвой. Если бы он захотел, он мог бы закончить сценарий, прежде чем пришлось бы пойти на большие жертвы.]
Ропот созвездий усилился. История продолжалась.
[Щадит тех, кого он хочет сохранить, и игнорирует тех, кого не хочет, Демонический Король Спасения – такое существо. Он король демонов, который практикует дискриминацию, которая вам не нравится. Дискриминация – самый серьезный грех в Звездном Потоке.]
Словно объявляя о победе, Асмодей задал последний вопрос:
[Тогда я спрошу Эдем. Вы все еще думаете, что Демонический Король Спасения «хороший» король демонов?]
Люди мгновенно затихли. Некоторые ангелы смотрели на меня подозрительными глазами, в то время как многие короли демонов улыбались.