Разгон был необычайно сложен, торможение — ещё сложнее, но благодаря этому ему удалось не оторваться от преследуемого корабля. Навигационный комп определил планетную систему, к которой он направлялся. Как Пожиратель третьего ранга, Повелитель корабля имел доступ к закрытым разведданным. И у него нашлась информация о том, что к единственной обитаемой планете этой самой системы недавно была направлена Измененная с непонятной миссией под кодовым названием "Рэндол". Больше ничего не пояснялось, но то, что корабль мягкотелых стремился именно туда, наверняка не было случайным совпадением. Это лишь говорило о том, насколько серьёзная идёт игра.
Охотник ещё только входил в облако Оорта системы, когда объект его преследования вновь уже поднялся с планеты. На этот раз он стартовал с заметно меньшим ускорением, предпринимая неуклюжие попытки замаскировать параметры своего двигателя под обычные для корабля подобного класса визуальные данные. А в систему тем временем заходил еще один корабль мягкотелых. Видимо — вражеский разведчик или диверсант. Но он Повелителя корабля совершенно не беспокоил. Тарны, не ведая страха — он был им вообще не ведом, приготовились захватить непонятное чудо вражеской техники.
Сигнал боевой тревоги застал Стива в кают-компании "Меты", вновь полной людей. Произведенный довольно быстро, но качественно ремонт скрыл все следы недавнего взрыва, и теперь ничего больше не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. Сэр Генри Хоупкинс умудрился забрать с Маджесты весь свой персонал — от ремонтников и бойцов службы охраны, до персонального шеф-повара, француза. Народу теперь на старом корабле было битком.
Стив вел этот ковчег на независимую планету "Страна Озер", в последнее время, как он понял, ставшую местом встреч и обитания всевозможных свободных предпринимателей. Среди которых у сэра Генри были обширные связи. Привлекать к себе внимания раньше времени не хотелось, да и корабль был переполнен, поэтому шли пока тихо.
Стив занял своё капитанское кресло. На месте второго пилота дежурил капитан оставшейся навсегда лежать на плитах космодрома Маджесты яхты Хоупкинса " Мерцающий Фантом" мистер Якугава. Стив смутно догадывался, что у этого невысокого и молчаливого, всегда неизменно вежливого господина, бывшее звание в ВКФ было как минимум на два — три ранга выше его собственного, да и общий налет часов раза эдак в четыре побольше. Поэтому он старался высказывать к нему постоянное уважение.
— Проблемы, сэр? — Спросил Стив, в первую очередь бегло осматривая показания датчиков саркофага. До выхода к точке скачка оставалось ещё время, однако тревога была боевой, что означало возможность перехода на сверхсветовые скорости и активацию поля Волковского-Вернса в любой момент.
— Небольшие проблемы имеются, сэр. — Ответил с легким акцентом Якугава. — Эсминец "Корсар" Земного Диктата только что потребовал застопорить двигатели и раздраить шлюз для приёма досмотровой команды. Их сенсоры гораздо совершение наших, поэтому они заметили нас несколько раньше и успели занять весьма выгодную для перехвата позицию.
Якугава активировал рамку видеосвязи.
— "Мета", вы опознаны как торговый корабль. Немедленно заглушите двигатели и приготовьтесь к приему десанта. По законам военного времени ваше судно и груз подлежат немедленной конфискации, всему экипажу мы гарантируем жизнь и справедливое разбирательство военного трибунала. Все лица, по уважительной причине освобожденные от воинской повинности будут освобождены на ближайшей планете Диктата. Хозяину судна, если он не сдал звездолёт, оснащенный стар-драйвом властям по уважительной причине, после войны будут выплачены все предусмотренные законом компенсации. Спасибо за сотрудничество.
— С полными трюмами транстрилитиума, да ещё без всяких сопроводительных документов, нас попросту назовут спекулянтами стратегическим сырьём, и, выяснив любым из доступных им методов его происхождение, прикончат. Уже из милости — от нас ничего хорошего и так не останется. — На мостике пахнуло дорогой сигарой. — Но у нас ведь есть на борту оружие? Нас, скорее всего считают вполне безобидными, и можно попытаться, использовав, так сказать, фактор внезапности…
Хоупкинс тяжело вскарабкался в гостевой саркофаг. Затем добавил:
— С нами моя дочь. Я не хочу, чтобы её пытали или промывали ей мозги. Всё это, кстати, и в ваших интересах, господа.