У Дика даже встал от идеи быть застреленным любимой женщиной прямо на сцене Комедийной Лавки.
Марта позавидовала такому сумасшедшему признанию в любви, несмотря на все это красноречие плохого адвоката, и посмотрела на Теда в надежде, что он сделает что-нибудь похожее. К сожалению, голова Теда была занята мыслями о ней и Билли, и, конечно, о той ночи. Чарли сжал кулаки.
– Успокойся, Чарли, – сказала Ромашка. – Не нужно его бить только за то, что он любит меня.
– А ты его любишь? – спросил Чарли.
– Конечно же нет, – ответила Ромашка и тут же подумала, что «конечно же» можно было бы и опустить, увидев, как расстроился Дик.
– Потому что я урод? – спросил он.
– Ты не уродлив, – успокоила его Ромашка.
– Еще какой урод! – крикнул какой-то шутник из аудитории.
– Не слушай их, – сказала Ромашка.
– Да ладно тебе, – вдруг подал голос Тед, который почти все время помалкивал. – Он такой же урод, как и я, и с этим надо как-то научиться жить. Вся эта хрень романтическая, вкупе с гранитной челюстью на красивой мордашке, обрамленной черными вьющимися волосами, не для меня, нет. Просто еще одна толстая жертва подростковых прыщей, чьи руки и ноги должны бы по идее принадлежать кому-нибудь, кто в три раза меня старше и чьи волосы похожи на жирные спагетти. Надо мной смеялись и издевались, в меня плевали и меня избегали, меня пинали и били, и использовали как трамплин, оставляя меня валяться на тротуаре, столько раз, что я потерял счет. Но надо как-то с этим жить, и все.
– А как насчет пластической операции? – спросила королева такта Сара.
Марта с шумом втянула в себя воздух, услышав эту невинную ремарку, но Тед просто засмеялся:
– Ну уж нет, – сказал он. – Я просто нашел подходящую для моей физиономии работу. Все думают, что я извращенец, так зачем их разочаровывать? С такой работой я им все карты спутаю. Мои девчонки получают нормальные деньги и я с ними обращаюсь по-доброму, а в результате я встретил самую ненормальную, непредсказуемую, глупую, упрямую и самую прекрасную женщину в мире. У нас родился сын, и я остепенился. Тебе надо продолжать искать, старина Дик.
– Да уж, – только и выдавил Дик – он все еще не оправился от ответа Ромашки на его признание, которое вынашивал в течение двух лет. Он не мог поверить, что его шанс на счастье был разрушен столь быстро и решительно.
Марта довольно ухмыльнулась.
– Мне всегда хотелось некрасивого, чтобы никто не пытался у меня его увести. С Тедом мне выпал джекпот, – сказала она. Тед засмеялся, и она продолжила: – С неохотой присоединяясь к этому дилетантскому психоразбору, должна добавить, что мы с Ромашкой всего лишь хотели, чтобы Билли перестал бить Сару, независимо от того, останутся они вместе или нет. Сара и Тед, я очень сожалею о том, что переспала с Билли. Понимаю, это не извинение, но тем не менее в этом свою роль сыграли и расшалившиеся гормоны вместе с выпивкой. Такого больше никогда не произойдет, и мне очень жаль, если я кому-то сделала больно. Вообще-то я думала, что Сара, возможно, бросит Билли, узнав о том, что он ей изменяет, и ситуация сама собой разрешится.
– Ты и вправду так думала? – спросил Тед.
– Нет, – ответила Марта, – Но я отказываюсь верить в то, что я такая моральная уродка,
– Я не уверена, что смогу простить тебя, – призналась Сара.
– Господи, – вздохнула Марта.
– Но я постараюсь, – улыбнулась ей Сара.
– Охуительно, – вмешался Дик. – Все счастливы, кроме меня?
Все кивнули согласно, и аудитория разразилась аплодисментами. Расстроенный Дик убежал за кулисы.
– Подождите, – сказала Марта. – Ромашка, разве мы с тобой не решили, что единственный способ заставить Билли не распускать руки – это отстрелить ему яйца?
Билли инстинктивно прикрыл свое хозяйство рукой, не зная, шутит ли Марта или говорит на полном серьезе.
– Это шутка, – сказала она.
На сцену снова выскочил Дик и заорал:
– Там полно полицейских!
– Итак, я предлагаю всем присутствующим в зале выйти на улицу с поднятыми руками. Мы выйдем последними и все объясним, но, поскольку я еще не закончила, попрошу всех сесть на свои места, – сказала Ромашка, взяв в руки микрофон.
– Ромашка, – умоляюще сказал Чарли.
– Да по фиг, – ответила она, – я никого не застрелила. Дайте мне повеселиться в последний раз.
Инспектор, возглавляющий группу захвата, который стоял снаружи с мегафоном в руке, повернулся к своему коллеге с выражением недоумения на лице.
– Они там сейчас умрут от смеха.
– Лишь бы не от пули, – ответил коллега.
– Тоже мне комик хренов, – проворчал инспектор.