Он вновь улыбнулся. Поднялся и одним прыжком исчез из вида. Возможно, он покинул нас, но возможно, он где — то спрятался и продолжает за нами наблюдать. Всё это время Соф молчал. Когда я посмотрела на него, лицо у него было совершенно ненормальное.
— Что с тобой? — Спросила я.
Он ничего не ответил. А до меня стало наконец — то доходить то, что сказал сфинкс, и я тоже слегка обалдела. Что же получается? «вначале было слово». Слово — это информация, некая программа, сигнал, который из пустоты создавал новые миры! Вполне возможно, что и на Земле до нас существовали другие цивилизации — те же динозавры, например. А, что, почему нет? Что останется от нас через сотни миллионов лет? Только наши скелеты. Проходя свой долгий путь, наша Земля, возможно, уже не раз находилась в критической точке, когда условия жизни настолько менялись, что сама жизнь просто исчезала. Менялся климат, менялись полюса… Ведь было же на Севере когда — то тепло. Кто — то может в этом сомневаться, но тогда вот какой вопрос возникает: откуда в Якутии, к примеру, до сих пор находят останки мамонтов? Мамонт — крупное животное и питаться ягелем, как северные олени, он не может — где взять столько ягеля, чтобы прокормить большие стада таких гигантов? Северная ночь длинная, а кушать хочется всегда. Значит, когда — то на севере был вполне приличный климат и буйная растительность. Всё течёт, всё изменяется. Жизнь умирала и, когда приходил этот самый сигнал и из «Великой Пустоты», появлялась новая жизнь. Бог создал человека из праха земного — и здесь всё срастается! Великая Пустота находится внутри планет и из неё создаются новые формы жизни…
— Похоже, ты тоже задумалась о том же, что и я.
— Да, все наши знания относительны, если их так легко поколебать. Что же правда — то на самом деле? Чему верить?
— Зачем тебе всё это? Верь в то, во что хочешь верить — это будет самое правильное. Иногда мне и самому кажется, что никаких знаний не существует вообще! Есть только вера. Понимаешь о чём я? Иногда мне кажется, что на самом деле существует только то, во что мы верим…
Нет, это слишком! Во мне сидит эта тварь, а он рассуждает о сотворении мира и законах мироздания. Как будто нельзя об этом потом.
— Вернёмся к нашим баранам. — Сказала я.
— К нашим баранам — не понял он. Иногда он туго соображает.
— Вытащи из меня эту тварь! Какая — то драная кошка с человеческим лицом так запудрила тебе мозги, что ты совсем забыл о моей проблеме!
— О тебе забудешь! — Вздохнул он.
Демон, поселившийся во мне, занервничал. Демон он или нет, но нервы у него слабые, хотя и нервов — то у него нет — так, пучок грязной энергии. Теперь он не может пробиться к моей памяти, не может вытащить из меня моего скарра — тогда бы я сильно ослабла и не смогла бы ему сопротивляться, а тут ещё ему грозит выселение и он, как впрочем и я, понятия не имеет, чего ему ждать.
Он действовал молниеносно, я ничего не успела понять и не смогла помешать ему. На Софа полились те самые странные тёмные потоки, которые убили сфинкса. Я ахнула, понимая, что сейчас произойдёт. Хоть бы он успел выскочить из своего тела до наступления смерти! Сейчас он начнёт растворяться, плавиться, как свечка и ничего от него не останется — лишь грязная лужа…
Но ничего не произошло. Соф успел поставить защиту. Скорее всего в последнее время он защиту не снимает. Чтож, за него можно быть спокойной, но я подозреваю, что защиту эту он поставил от меня и это особенно обидно, хотя и справедливо.
Соф рассмеялся. Ну не засранец?! Ему ещё и весело! А у меня всё внутри оборвалось. Весельчак хренов! Ноя была рада, очень рада, что он остался жив и здоров. Зато антискарр, вернее демон — это больше соответствует его сволочной природе, просто взбесился, не привык проигрывать. Ещё бы, что — то посмел выставить его дураком! Как я его понимаю, мне ли не знать, как Соф умеет выводить из себя. Он сделал ещё несколько попыток уничтожить Софа, но безрезультатно. Я чувствовала, как его гнев накатывает на меня, застилает пеленой мои глаза. Гнев демона уже почти овладел мой, ещё немного и я бы полностью попала бы под его власть и тогда — беда! Но мой скарр не мог допустить этого и очень резко, без лишних церемоний, привёл меня в чувство — словно окатил ведром холодной воды. Меня всё ещё била дрожь, но постепенно и она сошла на нет.
— Идиот! — Вырвалось у меня. — Больше никогда не смейся над ним! Не беси его! Неужели ты не понимаешь, что он может взять надо мной верх и полностью подчинить меня своей воле?
— Почему? — Наивно удивился он.
— Потому, что он во мне и его эмоции влияют на меня. Со слабыми я легко справляюсь, но, когда он выходит из себя…
Соф смутился, до него наконец дошло, что он чуть было не помог антискарру узнать местонахождение Базы. Пора возвращаться, эти ночные гулянки до добра не доведут.
Тем временем в посёлок вернулся Шарт. Выглядел он отвратительно! Парень совсем измотался, а результата никакого. Он и раньше — то выглядел, как узник концлагеря, а сейчас от него почти ничего не осталось, призрак, а не живой человек. В руках у Шарта я увидела ватху — символ монаршей власти. Зачем ему это? Что вообще представляет из себя этот странный диск? Зачем он?
Я подошла к нему и почувствовала, как вздрогнул во мне демон. Интересно, что его так встревожило? И тут я обратила внимание на подозрительную суету в посёлке. Здесь что — то готовилось. Вопрос — что именно.
И нурги, и тарги сооружала посреди двора что — то вроде каменного стола. Вокруг стола разожгли огонь. Я догадалась, что все готовятся к какому — то ритуалу. Вот на этот стол постелили кусок красно — белой ткани.
— Мне пора — сказал Шарт и направился к столу. Женщина нург взяла у него ватху.
— Слушай, Соф, уж не собираются ли они принести его в жертву? — Забеспокоилась я.
— Нет! — Резко ответил Соф, он — то уже знал, что происходит, а я не могла позволить себе заглянуть в мысли Шарта из — за моего демона.
Шарт взобрался на стол и лёг. Он был обнажен и дрожал, не смотря на жару — это была нервная дрожь. Женщина нург положила ватху ему на грудь. И тут все запели. Странная это была песня, от неё хотелось спать и плакать. Голоса нургов вибрировали и набирали силу. Вдруг ватха начала медленно вращаться и вкручиваться в грудь Шарта. Невероятно! На груди у него проступила кровь. Тонкая струйка, словно нить на веретено, стала наматываться на сверкающий Диск. Вдруг из красной половины камня вырвался огонь и охватил Шарта.
— Он же сгорит! — Вырвалось у меня — Его надо спасти.
Соф крепко, до боли, сжал мою руку. Я поняла, что так он запрещает мне вмешиваться. Шарт казался мёртвым, ни один мускул на его теле не дрогнул. Ладно, какие там у него мускулы! Казалось, что огонь полыхает и внутри него и снаружи. Всё это время мой персональный демон вёл себя подозрительно, более чем подозрительно. Он, как будто принюхивался к чему — то. Он встретил что — то знакомое, но давно забытое и пытался вспомнить, что именно. Он вёл себя настороженно и чуть было не был изгнан с позором из меня моим скарром. Интересно, что его так встревожило?
В этот момент ожила и белая половина камня! Стало прохладно, что для Тартры — вещь невероятная. Из камня потекла вода, много воды. Где она там помещалась? Нет, это не огонь и не вода, потому, что ведут они себя подозрительно — вода не гасит огонь, а огонь не испаряет воду, они соприкасаются, но при этом никак не влияют друг на друга. Я начала понимать, что на самом деле всё совсем не так, как выглядит. Просто моё сознание рисует привычные образы огня и воды, потому, что то, что происходит в реальности мне не знакомо и не имеет никаких объяснений.
Пение нургов стихло. Вспыхнул яркий голубой свет и всё прекратилось. Шарт лежал неподвижно, и на его лице застыла маска ужаса, он словно окаменел. Что это с ним такое?