Я дотронулась рукой до стены, подозрительно прочной и гладкой, и вновь во мне зашевелилась тревога. Странное сооружение. Кто — то же прорыл эти ходы и уж точно не муравьи, а, если и муравьи, то очень большие! Да и холод этот ненормальный, могильный, я бы сказала. Мне вновь показалось, что где — то в глубине этого лабиринта затаилось неведомое чудовище — местный Минотавр. Хорошо бы, если бы всё ограничилось Минотавром, но стены такие гладкие и холодные, а ходы такие тёмные и запутанные, что воображение быстренько начало рисовать мне самые жуткие картины, на которые способно.
Мы продвигались всё дольше, но ничего страшного не происходило. Лабиринт был пуст. Если здесь кто — то и обитал, то было это очень давно. Хотя, здесь, в этой холодной пустоте, время как будто перестало существовать.
— Ну и долго мы будем здесь блудить? — Спросил раздражённо Ирф. — Так мы никого не найдём. Нам надо снять защиту и позвать Ари и Мерка. Нам надо их искать, а не шарахаться бессмысленно.
Снять защиту… Вновь вернулся страх. Снять защиту в таком месте — это не шутка. Есть такая печальная закономерность — все гадости происходят тогда, когда ты менее всего к ним готов, когда ты совершенно беззащитен.
— Да нет здесь никого! — Крикнул Ирф. — Чего вы боитесь — то?
— Не знаю. — Призналась я. — Чего — то боюсь. Давайте отдохнём, а?
Отдыхать в таком месте не хотелось. Но надо, хотя бы для того, чтобы собраться с мыслями и что — то решить — на ходу мысли путались и спотыкались. Думать надо в тишине и покое. Мы уселись на пол. Стало немного теплее, тепло шло то друзей.
— Ну, что дальше? — Спросила я. — Кому — то надо снять защиту. Пока мозг закрыт, мы не сможем их найти. Ни туда, ни сюда. Но, предупреждаю — я этого делать не буду.
Я всё еще не могу забыть ту неведомую Великую Пустоту, с которой столкнулась на Тартре и гнусную холодную тварь, которая уже дважды поселялась во мне — антискарра! Я прислонилась спиной к стене и вздрогнула. Мне показалось, что я кого — то коснулась, кого — то чертовски неприятного. Я даже обернулась, но никого не увидела. Видимо, лицо у меня было такое, что все встревожились. Находясь под защитой, заблокировав свой мозг и душу, мы не могли читать мысли друг друга.
— Что с тобой? — Испугался Соф.
— Что — то непонятное. Мне показалось, что здесь кто — то есть.
Мы стали всматриваться в темноту, пытаясь обнаружить неведомое существо, но там не было никого, совсем никого! И, тем не менее, я кожей ощущала чьё — то невидимое присутствие. Мне даже показалось, что в глубине коридора мелькнула чья — то тень. Возможно, я сама себе это надумала — воображение у меня не хилое, — но даже ребята что — то почувствовали. Соф встал.
— Вы это видели? — Спросил он тревожно.
— Тень? — Уточнил Парэнжик.
— И вы тоже это видели? А я думала, что мне это просто показалось.
Захотелось срочно сбежать отсюда. С чего бы это? Что же это была за тень? Чья? На кого это было похоже?
Ирф вскочил и направился вглубь коридора, туда, где только что мелькнула подозрительная тень. Мы последовали за ним, не скажу, что охотно.
Мы шли и шли, но никого так и не встретили. А мы почему — то продолжали идти, словно какой — то невидимый магнит притягивал нас. Ноги сами несли непонятно куда. Я даже не сразу заметила эту странность. Но, когда я попыталась остановиться, у меня ничего не получилось. В голове звучала незнакомая музыка. Я даже вспомнила детскую сказку о крысолове и его волшебной дудочке, которая манила за собой крыс, а потом и детей. Музыка звучала в голове, она мешала сосредоточиться, она была ритмичной, и под неё легко было идти.
— Вляпались. — Тихо сказал Соф. — Здесь не поможет и защита, потому, что это всего лишь музыка. Я знаю о таких вещах. Звуки — это страшная сила! Звуки могут многое!
— А, если зажать уши? — Спросила я. Робко.
— Да хоть уши себе отрежь! Бесполезно. Эту музыку мы слушаем не ушами.
— Задницей, что ли? — Спросила я не весело.
— Каждой клеткой. — Объяснил Дра — Гамм.
Конечно, здесь все всё знают и понимают, все, кроме меня. Мы, земляне, пока не доросли до всего этого. И, что же, я должна теперь комплексовать по этому поводу? Ну, уж нет, у меня и без того слишком много всяких комплексов, чтобы я ещё краснела за всё человечество. И, если я чего — то не знаю, то у меня впереди ещё целая вечность, чтобы всё это узнать или почти вечность.
А музыка вела нас по тёмному лабиринту непонятно куда и зачем. Даже скарры не могли ей сопротивляться. С таким я ещё не сталкивалась.
Но вот впереди появился свет! Искусственный свет! Светились сами стены. Музыка стихла. Мы остановились.
— Что дальше? — Спросил Ирф. — Зачем мы здесь?
Ответ не заставил себя долго ждать. Однажды я это уже видела. Когда я вспоминаю об этом, мне становится не по себе — ситуация казалась мне безвыходной. Но тогда я выпуталась, а сейчас нам не повезло уже по — настоящему. Яркие лучи вырвались из небольших лунок в полу, которые мы не заметили, и сомкнулись над нашими головами — мы оказались в клетке. И я знаю, что из этой клетки нам не выбраться. Сказать, что я испугалась — это не сказать ничего, у меня от страха даже ладони вспотели. Давно я так не боялась, а точнее — никогда.
— Хана! Всем нам хана! — Сказала я убитым голосом. — Нам отсюда никогда не выбраться, потому, что никто не знает где мы.
Впервые за всё это время, что я его знаю, Дра — Гамм почувствовал себя виноватым. Это ведь он затащил нас на эту долбанную Хрифу. И это его мы съедим, когда начнём сходить с ума от голода.
— Вообще — то, кое — кто знает. — Робко, почти неслышно сказал он. — Мерк.
— Если он жив. — Печально напомнил Соф. — Он исчез.
Он даже не успел договорить фразу, как вокруг нас стало твориться что — то подозрительное. Воздух вокруг нас задрожал, потянуло холодом и какие — то размытые силуэты заполнили всё пространство в зале. Ещё нельзя было разглядеть, что они из себя представляют, но недобрые подозрения уже закрались в мою душу.
— Это они! — Выдохнула я. — Их много!
Воздух стал вязким и холодным. Чёрные крылатые змеи окружили нас со всех сторон. Наверное, они что — то говорили, но мы не могли слышать их, потому, что заблокировались так, что комар носа не подточит. Закрылись наглухо. И это очень странно, потому, что внутри клетки наши скарры бессильны, они ни на что не способны. Что же или кто тогда нас защищает?
И тут мы услышали этот смех! Омерзительный смех. А затем голос.
— Всё верно, ты думаешь в правильном направлении. Вы беззащитны.
Кто из этих тварей разговаривал с нами, я не знаю, да и какая разница, если они все одинаково противные.
— Ну. Что ты, — произнёс всё тот же голос с издёвкой, — каждый из нас противен по — своему. Зачем вы здесь?
Дра — Гамм рванулся, было из клетки, но как только дотронулся до лучей, упал, как подкошенный. Он даже не закричал, а лишь застонал тихо. Его обожжённое, изуродованное тело неподвижно лежало у нас под ногами, и мы даже не могли понять, жив он или мёртв. Злость захлестнула меня с головой, но бросаться на лучи я не стала.
— Уроды! — Прошипела я. — Если мы только выберемся отсюда, я вам обещаю, что мы разнесём это осиное гнездо вдребезги!
Он рассмеялся. Вот сволочь, ему весело!
— Ну и что, — спросил он, — нам — то, что с того? Вы ведь не можете нас убить. Это невозможно!
Дра — Гамм умирал у наших ног, а мы не могли ему ничем помочь. Наконец — то в наш разговор включился Парэнжик! Клинически — невозмутимый, он умудрялся сохранить спокойствие даже в такой безвыходной ситуации.
— Послушайте, — голос его звучал уверенно, хотя и тихо, — если бы вы хотели нас убить, вы бы это сделали уже давно, верно? Значит, зачем — то мы вам нужны. Наш друг умирает, позвольте нам ему помочь.
Действительно, а зачем мы им нужны?
— Подумаешь, — ответил холодный голос — один умрёт, но остальные — то останутся.
Казалось, что вся эта свора крылатых, чёрных существ смеялась над нами, хотя их смеха мы не услышали. Ирф зарычал от бессилия.