Слава Богу, объяснять никому ничего не пришлось — все поняли, о ком я говорю.
Похоже на то, что днём температура была выше шестидесяти градусов, может быть, и все семьдесят, и ночь никак не могла остудить раскалившиеся камни. В темноте, в этом неподвижном, вязком воздухе мерещились разные ужасы. Может быть, эта планета давно умерла, а всё, что мы здесь видим — это галлюцинации, рождённые невыносимой жарой и отсутствием воды?
— Да нет же, — упрямо возразила Ари, — эта планета живая! Более того — у неё всё ещё только впереди. Это очень сильная планета, молодая.
— Ну, значит, она окочурится в молодом возрасте. — Раздражённо буркнул Ирф. Во всяком случае, человечество точно уже потихоньку уходит в прошлое. Может быть, я не прав? Тогда почему же они вдруг перестали размножаться? Каждый день их становится всё меньше и меньше.
Мне показалось, что он даже рад тому, о чём говорит. Эта планета довела его до белого каления. Теперь он окрысился на всех, даже на безобидных нургов и таргов, которые ни в чём перед нами не виноваты. Я даже готова была его поддержать, но не решилась — что — то карябало душу. Я посмотрела на идущих впереди нургов, и что — то больно кольнуло меня. Почему они должны исчезнуть?
Ладно, исчезли на Земле динозавры, так ведь динозавры — не люди.
Стоп, а почему погибли динозавры? Все! Никого не осталось, ни на земле, ни в море, ни в небе. Акулы, крокодилы, лягушки — ровесники динозавров пережили всё, а динозавры сдохли все до одного. Исчезли и большие, и маленькие, хищные и травоядные. Как будто кто — то просто уничтожил их всех до одного. Не могли они все просто исчезнуть. Никакие глобальные катастрофы не объясняют этого. Допустим, погибли на суше, а в море они куда делись? Исчезли крупные, а мелкие, почему не уцелели?
— Девочка моя, ну куда тебя несёт? Какие динозавры, а? — Соф смотрел на меня, как на непослушного ребёнка. Тоже мне папочка!
Он махнул на меня рукой и отвернулся.
Мы добрались до заброшенного колодца, в который я угодила, когда шла в гору. В нем ещё оставалась вода, но, оказалось, что пить её нельзя — от неё так воняло! Вода основательно протухла. Язык прилипал к нёбу, во рту было сухо и шершаво. Повсюду зеленели островки подлой травы чифы, которая поджидала очередную жертву. Зачем жить на такой отвратной планете? Собрались бы все вместе и тарги, и нурги и отправились бы на какую — нибудь более комфортабельную планету. Нурги этого сделать не смогу — дикие племена, что с них возьмёшь, но таргам это вполне по силам….
— Ну, что ты городишь?! — Вышел из себя Шарт. — Как ты себе это представляешь? Переместить на другую планету около ста миллионов человек — это не так просто.
— Ой, Боже ты мой! — Фыркнула я. — Большое дело — сто сорок миллионов человек. Нас шесть миллиардов — вот это уже была бы проблема. Вы ведь входите в Союз разумных миров, вам бы помогли. Потихоньку — помаленьку всех бы перетащили.
Непонятно откуда он взялся, словно возник прямо из воздуха. Нурги говорят, что котаны умеют отводить глаза. Он может сидеть прямо перед тобой, но ты его не увидишь. Гипноз это или что — то другое, я не знаю. Зверь возник прямо перед нами во всей своей красе. Похоже на то, что жара его совсем не тревожила. Его лицо и лапы были измазаны кровью — сфинкс удачно поохотился. Он не проявлял к нам никакого интереса, всем своим видом демонстрируя, что мы ему глубоко безразличны. Он так старался спрятать свой интерес к нам, что не заметил, как оказался на зеленой полянке чифы. Теперь я могла своими глазами увидеть, что же произошло со мной.
Зверь сделал несколько шагов и упал. Перед тем, как отключиться, он громко вскрикнул и с мольбой посмотрел мне в глаза. Но вот глаза его закрылись, и он погрузился в глубокий сон. По траве пробежало волнение, словно её пошевелил ветер, только никакого ветра не было.
— Смотрите, смотрите! — Закричала я, указывая на спящего сфинкса.
Там происходило нечто странное. Я никогда не видела, чтобы трава так быстро разрасталась! Казалось, что она ползёт прямо на сфинкса. Очень скоро всё его тело скрылось под густой зелёной массой.
— Надо ему помочь! — Крикнула я и рванулась к зеленому бугорку, который совсем недавно был живым существом. — Это же он меня спас!
— Стой! Ты же смыла кровь кары! Это опасно! — Попытался меня остановить Шарт, но бесполезно.
Но я не идиотка, нет. Я не стала заходить на поляну. Я остановилась у самой кромки. Раньше я никогда этого не делала, я лишь видела, как это делает Соф.
Я протянула руки к траве, и весь остальной мир перестал для меня существовать — только я и этот зелёный ковёр. Что — то холодное и липкое текло по моим рукам, что — то тёмное и страшное. Со стороны ничего нельзя было увидеть, и только я видела ту страшную силу, которая несёт смерть всему живому, с которым она соприкоснётся. Густые, чёрные потоки расползлись от меня по всей поляне. Только теперь я смогла увидеть, на что это похоже. Словно жирные чёрные змеи, они впивались в траву и высасывали из неё жизнь. Я старалась не коснуться Сфинкса. Трава пожелтела и скукожилась, а я, как ни странно, чувствовала себя просто великолепно! Даже жара и жажда перестали меня беспокоить. Я вобрала в себя всю жизненную силу чифы!
Глава 4
Обратно мы шли очень медленно — приходилось тащить на себе спящего сфинкса. Наши проводники — нурги были в недоумении, они никак не могли понять, зачем мы так усложняем себе жизнь ради какого — то зверя.
— Оставьте его, — говорили они — что с ним случится? Поспит немного и вернётся домой. Котан не пропадёт.
Он — то не пропадёт, но где его потом искать. Нургам не объяснишь, что у нас накопилось много вопросов к этой зверюге, у нас к нему есть серьёзный разговор.
Один из нургов, который назвался Фиром, никак не мог сдержать своё раздражение. От привычной доброжелательности нургов не осталось и следа.
— Так мы до рассвета домой не доберёмся. Бросьте котана, и пошли побыстрее. Здесь негде спрятаться от солнца. Мы сгорим, вы это понимаете?
Конечно, мы это понимали, здесь большого ума не надо.
— Нам надо где — то переждать день. — Предложила Ари.
— Где? — Ехидно спросил Фир — Где переждать? Может быть, вы знаете такое место?
Конечно, мы не знали — откуда нам знать, зато проснувшийся сфинкс, похоже, знал. Он всё ещё был слаб, и идти не мог — лапы заплетались. «Идите за мной. — Услышала я у себя в голове его голос — Здесь есть заброшенный храм. О нём все забыли». Мы переглянулись. Нургам придётся соврать что — нибудь правдоподобное.
— Мы знаем одно подходящее место — сказала я.
Нурги переглянулись, как до этого мы. Не очень — то они нам поверили.
— Здесь поблизости есть заброшенный храм.
— Нет здесь никакого храма! — Заупрямился Фир. — Мы бы это знали.
Вот балбес! Не зря сфинксы не хотят перед ними раскрываться. Зачем этим удивительным существам общаться с такими дикарями?
— Послушайте, давайте не будем спорить. Просто идите за мной.
Сфинкс объяснил нам куда идти, и мы были спокойны, но нурги места себе не находили, они панически боялись наступающего дня, когда палящее солнце возьмётся за свою привычную работу — уничтожение всего живого. Кто не спрятался — я не виноват.
Понятно, почему нурги ничего не знали о храме — храмом оказалось беспорядочное нагромождение больших каменных глыб, в которых почти невозможно было отыскать вход — узкий лаз. Нурги саркастически хмыкнули, но полезли.
И вот мы оказались в просторном прохладном зале и ничего, что указывало бы на какое — то культовое сооружение. Но зато прямо посреди зала бил самый настоящий родник! Мы все дружно бросились к нему. Пили с визгами и смехом, обливаясь обжигающе холодной водой, и не заметили, что мы здесь не одни.
— Тихо! — Успокоил нас крик одного из нургов. — Осторожно! Здесь дикие котаны!
И мы увидели, что нас окружили целых семь сфинксов. Их бесстрастные лица ничего не выражали, но хвосты нервно подрагивали, а лапы напряглись для броска. Сомнений по поводу их намерений ни у кого не оставалось. Нас приняли за завтрак, нас обязательно сожрут, если мы ничего не придумаем. Но мы совсем забыли про нашего сфинкса, который к этому времени уже оклемался. Он вышел из — за камня и пронзительно крикнул. От его крика у меня суть не лопнули барабанные перепонки, и потемнело в глазах. Сфинксы, словно по команде, повернули головы в его сторону. Не знаю, о чём они там говорили — мозг сфинксов для нас закрыт, но что — то в их поведении изменилось. От них уже не исходило никакой угрозы. Смена настроения никак не отразилась на их лицах, но мы кожей почувствовали, что сфинксы уже не представляют для нас никакой опасности. Мне даже показалось, что я заметила в их жёлтых глазах любопытство. Они внимательно разглядывали нас, именно нас. А не нургов.