ГЛАВА VI
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: плечистый, чуть не в Ширину дверного проема, Антон Бирюков и невысокая полненькая Галина Терехина. Будто не веря своим глазам, она всплеснула руками: - Антон Игнатьевич! Великан! Неужели это ты?! - И, приподнявшись на цыпочки, еле-еле дотянулась губами до его щеки. Бирюков легко подхватил бывшую секлассницу под мышки и тоже поцеловал ее в щеку. - Здравствуй, Галка! Это - я. - Получил мое письмо? Ой, проходи в комнату! Хорошо, что приехал! Представь себе, вчерашним вечером видела Танечку Зоркальцеву - она убита горем! Если, не дай бог, с Геной случилось что-то серьезнЬе, Танечка не перенесет... Представляешь, она понастоящему любит Гену, Такой кошмар!.. Бирюков улыбнулся: - Галочка, ты сейчас - вылитая Трындычиха из "Свадьбы в Малиновке". - Извини, Антон, я потрясена трагедией Зоркальцевых, - Терехина провела Бирюкова в комнату со скромной обстановкой, усадила на диван и, присаживаясь рядом, спросила: - Что нового в нашей родной Березовке, в районе? - Березовка - на прежнем месте. Недавно новый Дом культуры там отгрохали - с паркетом и люстрами, словно в оперном театре. Ну а районные новости... враз не перескажешь. - Сам как живешь? Все еще не женился? - Работы много, некогда невесту подыскать, - с улыбкой ответил Антон. - У тебя какие успехи на семейном фронте? - Мой "семейный фронт" давно развалился, - Почему? Терехина махнула рукой: - Как теперь принято говорить, не сошлись характерами. Замуж выходила за Володю Милосердова. Вместе учились в пединституте. Я - на филфаке. Милосердое - на инязе. Прекрасный парень был, умница. Когда женились, он работал переводчиком в "Интуристе", постоянно общался с иностранцами и, представь, отъявленным фарцовщиком сделался. Какой только заморской дряни в дом не тащил! Джинсы, рубашки, подтяжки, жевательную резинку, сигареты в даже пустые бутылки с импортными наклейками. После, как прожженный барыга, продавал эту дребедень втридорога. Не поверишь, квартира наша была похожа на комиссионный магазин или, точнее, на контрабандный притон, где постояиио толклись какие-то сомнительные типы. Знал бы ты, сколько я уговаривала Володю прекратить этот поганый бизнес... Ничего не помогло. В конце концов он обозвал меня дурой-идеалисткой, сложил в чемоданы импортное барахло и ушел. Как я и предполагала, темные делишки для него добром не кончились. Вскоре после нашего развода Милосердова выгнали из "Интуриста". Теперь работает официантом то ли в "Садко", то ли в "Орбите". Год назад приходил мириться, но получил от ворот поворот. Представь себе хоть на минуту; у меня, учительницы, муж - официант. Позорище! - Говорят, не место красит человека... - Правильно говорят, если это касается умных, порядочных людей. Милосердов же, как я убедилась, окончательно потерял совесть. Его нынешняя цель - иметь, кроме зарплаты, не менее тридцати рублей каждый вечер. Скажи, Антон, положа руку на сердце, разве порядочный мужчина с высшим образованием, владеющий франаузским, английским и немецким языками, станет унижаться перед ресторанными гуляками ради чаевых? - Каждый по-своему с ума сходит, - отшутился Бирюков, - Жалко ведь таких "сумасшедших"... Извини, я опять вернусь к трагедии Зоркальцевых, - внезапно сказала Терехнна. - Милосердов, конечно, не успел раскрыться как личность. Сразу после института Володя нашел теплое местечко, стал ловчить и обогащаться, а Зоркальцев - другой человек, Я с ним в одной школе работала. Лучшего математика и физика у нас не было. Представь себе, трое из его учеников уже стали кандидатами наук. Не преувеличиваю, даже откровенных лентяев и тупиц Гена умел научить своим предметам. И вот такой способный педагог бросил преподавательскую работу и ушел на завод, где вынужден был подрабатывать репетиторством. Когда писала тебе письмо, я не знала об этом. Вчера Танечка, жена Зоркальцева, рассказала, что у Гены не было ни минуты свободной. Представляешь, он вынужден был даже возить репетируемых к себе на дачу. Давал им там задание, а сам ухаживал за дачным садом и прибирал участок. - А за девочками не ухаживал на даче? - Антон! Гену можно подозревать в каких угодно грехах, только ве в этом.. Более гармоничной семьи, чем у Зоркальцевых, трудно найти, - Терехина вдруг спохватилась. - Извини, обеденное время давно миновало, а я так обрадовалась твоему появлению, что даже не спросила: ты голоден? - Если. предложишь стакан чая, не откажусь. Дальнейший разговор продолжался за обеденным столом. Побочными вопросами Бирюков осторожио выяснил: о конфликте Зоркальцева с Харочкиными Терехина ничего не знает. Не знала она и от кого распространился слух, будто дачу поджег Вадим Фарфоров, а о том, что знакомые поговаривают о Фарфорове, Терехиной сказала жена Зоркальцева. При этом Танечка сразу, ого-. ворила, что это чистейший вздор, поскольку, мол, Вадим Алексеевич - в высшей степени человек порядочный. На всякий случай Антон поинтересовался Лелей Кудряшкиной и неожиданно для себя узнал, что Леля была постоянной "клиенткой" Милосердова, когда тот спекулировал импортными тряпками. За разговором незаметно подкрался вечер. В седьмом часу Бирюков попрощался с бывшей соклассницей и, перехватив попутное такси, доехал до магазина "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме по улице Гурьевской жил геолог Фарфоров. Дверь открыл невысокий хмурый мужчина с окладистой, как у Хемингуэя, бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он смерил рослого Бирюкова пристальным взглядом бесцветных глаз и шевельнул сутулыми плечами, как будто поправлял за спиной тяжелый рюкзак. - Здравствуйте, Вадим Алексеевич, - сказал Антон, отметив про себя, что за прошедшее время Фарфоров внешне нисколько не изменнлся и даже его привычка, подергивать плечами, сохранилась. - Здравствуйте... - глуховатым голосом ответил геолог. - Товарищ Бирюков?.. - Он самый. Не забыли? - Разве можно забыть незабываемое. Плечи Фарфорова опять дернулись. Он еще больше нахмурился, однако тут же предложил Бирюкову войти в уже знакомую квартиру. Все здесь было по-прежяему: сразу бросающийся в глаза оригинально устроенный из прозрачно-слюдянистых кирпичиков камин и великое множество разноцветных камней. Фарфоров вялым жестом, как и в тот раз, когда Бирюков приезжал выяснять мотивы смерти его жены Ирины, показал на одно из кресел: - Садитесь, пожалуйста, - и первым опустился в кресло напротив. - Вадим Алексеевич, вероятно, вы догадываетесь о причине, которая вновь привела меня к вам, - начал издалека Антон. - Странное исчезновение Зоркальцева?.. - Да. Фарфоров скосил в сторону усталые глаза: - Со мной уже беседовали в областном уголовном розыске. К тому, что рассказал там, добавить нечего. - Надо кое-что уточнить. Вы давно знакомы с Зоркальцевым? - Достаточно. Десять лет работаю с его женой в одном отделе. Было даже, что мы дружили семьями. - Осложнения в этой дружбе не возникали? Лицо Фарфорова болезненно поморщилось: - Имеете в виду слухи об ухаживании Геннадия за Ириной? - Они беспочвенны? - вместо ответа опять спросил Антон. - Полностью. Почему?.. Зоркальцев - не ловелас. Он до мозга костей практичный человек, любитель устанавливать надежные деловые контакты. Через Ирину Геннадий хотел завести дружбу с ее мамой, Аллой Константиновной, которая заведует солидным магазином, где часто бывают в продаже дефицитные импортные товары. Иными словами, ему хотелось без лишних затруднений отовариваться импортом. Алла Константиновна от дружбы такой уклонилась. Зоркальцев сразу потерял к Ирине интерес и перестал приглашать ее на свою дачу. - Часто Ирина туда ездила? - Всего два или три раза. - А других женщин Зоркальцев на дачу привозил? - Только тех, которые чем-то ему были полезны. - Какую пользу приносила Зоркальцеву Леля Кудряшкина? - Она путалась с каким-то книжным, спекулянтом и помогала Геннадию доставать книги, как говорится, повышенного спроса. - Он книголюб? - Не сказал бы. Мода теперь такая. - Лично вы у Зоркальцева на даче были? - Относительно. - Не понял... Фарфоров зажал в кулак бороду: - Не поджигал я эту проклятую дачу. Поверьте, не поджигал! - Вполне, Вадим Алексеевич, верю, - успокаивающим тоном сказал Бирюков. Тем более, алиби ваше доказано. - Тогда к чему подобный вопрос? - Пытаюсь выяснить, кто распустил о вас слух и с какой целью. - Какая цель! Обыватели порою строят такие догадки, что уму непостижимо. Кто-то болтнул обо мне без злого умысла, а другие подхватили. - А если все-таки "болтнули" с умыслом, чтобы, скажем, отвести подозрение от действительного преступника? - Не знаю, не знаю... - Фарфоров по-стариковски ссутулился. - Я уже высказывал в угрозыске предположение, что оговорить могла только Леля Кудряшкина. После смерти Ирины она набивалась мне в жены, я отказался от ее услуг. - Леля даже такие планы строила?! - Будто не знаете Кудряшкину. В планах у Лели недостатка нет. Вот ума только маловато. Бирюков помолчал. - Вадим Алексеевич, ответьте на мой вопрос откровенно... Бывали вы на даче у Зоркальцева? Фарфоров зажал коленями ладони рук. На его лице появилась болезненная гримаса. Пауза затягивалась, однако Антон не торопился. Наконец бородатый геолог тяжело вздохнул: - Хорошо, я скажу нечто новое. На даче Зоркальцева мне довелось побывать всего один раз. Произошло это так... Весной прошлого года, когда Ирина была еще жива, однажды в конце рабочего дня ко мне в кабинет внезапно вошла расстроенная Таня Зоркальцева и буквально со слезами стала умолять съездить с нею на дачу, Я попытался узнать, что случилось, но она, будто помешанная, повторяла одно и то же: "Потом узнаете, Вадим Алексеевич, потом узнаете". Я не смог отказать плачущей женщине. Когда мы приехали на дачу, там, к моему удивлению, находились сам Зоркальцев, Ирина, Леля Кудряшкина и еще какой-то элегантно одетый молодой мужчина с пижонскими черными усиками. Все четверо вальяжно сидели у камина и слушали японский транзистор... Фарфоров надолго замолчал, и Антон вынужден был поторопить: - Произошел семейный конфликт? - Не сказал бы... Правда, Таня резковато бросила мужу: "Если не прекратишь подобные встречи, сожгу твой любимый дом свиданий". Зоркальцев принялся объяснять, мол, встреча деловая, не надо раздувать из мухи слона, и все в таком роде... - Фарфоров снова сделал затяжную паузу. - Сейчас вот думаю, не вспомнился ли Кудряшкиной тот случай и не решила ли она воспользоваться пожаром, чтобы причинить мне неприятность. Может ведь такое быть? - Может, - согласился Антон, - А откуда жене Зоркальцева стало известно, что муж находится на даче с компанией? - После Таня мне рассказала, будто случайно увидела из окна проезжавшую мимо нашего треста свою машину и догадалась, что Геннадий повез компанию на дачу. - Ваши отношения с Зоркальцевым после того случая не испортились? - Нисколько, - Фарфоров движением руки показал на слюдянисто-прозрачный камин. - Вскоре после того случая Зоркальцев соорудил вот это украшение. У Геннадия воистину золотые руки... Слушая ответы, Бирюков исподволь присматривался к Фарфорову. Первоначальная нервозность Вадима Алексеевича постепенно прошла. Он вроде бы проникся доверием к собеседнику и теперь, похоже, переживал некоторую неловкость от того, что поначалу взял было несколько враждебный той. И о Зоркальцевых, и о бывшей своей жене Фарфоров отзывался объективно, не сгущал темные краски. Неприязнь в его голосе сквозила лишь к Леле Кудряшкиной. Между тем, к концу беседы именно Кудряшкина интересовала Бирюкова, поскольку невыясненным оставался вопрос о бирюзовом перстне, который якобы видел у Лели Вадим Алексеевич. Когда Антон заговорил об этом, фарфоров спокойно подтвердил, что несколько дней назад Леля приходила к нему домой к действительно показывала серебряный перстеиь с бирюзой, чтобы определить, не фальшивый ли камень. Он сказал: "Бирюза не поддельная". Тогда Леля спросила: "Сколько рэ можно заплатить за такую прелесть?" "Пятьсот рублей". - "Однако!" - удивленно воскликнула Кудряшкина и сразу ушла. - Она что, у кого-то хотела купить этот перстень? - уточнил Бирюков. Фарфоров повел сутулыми плечами: - Я не понял, чего Леля хотела: купить или продать. Но в том, что это был перстень Геннадия Зоркальцева, не сомневаюсь ни на йоту. Геннадий покупал его с рук и так же, как Кудряшкина, приносил мне, чтобы определить стоимость. - Вы сказали об этом Кудряшкиной? - Нет, разговор с Лелей был коротким. Я не переношу ее присутствия. Антон извинился перед Фарфоровым за отнятое время и поднялся из кресла. Вадим Алексеевич проводил его до двери. Расставаясь, дружелюбно пожал протянутую руку. Теплый солнечный вечер уже кончался, когда- Бирюков вошел в сумрачный подъезд десятиэтажного дома, где находилась квартира Лели Кудряшкиной. Остановившись перед знакомой дверью, нажал кнопку электрического звонка звонок не работал. Пришлось постучать. В квартире никто не отозвался. Антон постучал сильнее - опять тишина. После третьей попытки открылась соседняя дверь слева. Выглянувшая на лестничную площадку белоголовая чистенькая старушка с любопытством оглядела Бирюкова: - Ленка сегодня чего-то подзадержалась на работе. Должно, позднее заявится. - Во сколько, примерно? - спросил Антон и посмотрел на часы, показывающие пять минут десятого. - Дак, кто ее, молодуху, знает, во сколько. Придет. Она всегда ночевать домой приходит, - старушка еще раз окинула Антона взглядом. - А ты кто, знакомый ей будешь? - Я из милиции буду - Бирюков показал удостоверение. - Можно, подожду у вас в квартире? Старушка заглянула в развернутые корочки: - Почему б нельзя. Я живу справедливо, милиции не пугаюсь. Ты, случaeм, в телевизерах не разбираеш