Лицо Кудряшкиной было усталым. Видимо, не выспалась и утром торопилась на работу. С безоблачного неба пекло яркое солнце. Бирюков кивком показал на пустуюшую скамейку в затененном сквере рядом с проходной. Предложил:
— Сядем?..
Кудряшкина, не вынимая рук из карманов халата, молча прошла впереди Антона к скамейке. Усевшись на краешек, грубовато сказала:
— Долго трепаться некогда — дырки надо сверлить. За это деньгу мне платят. Спрашивай без дипломатии. Что знаю — скажу, чего не знаю — извини. Мне терять нечего.
— Когда последний раз виделась с Коробченко? — спросил Бирюков.
— Когда песца на шапку принес. Дай сигарету.
— Я некурящий.
Леля, хмыкнув, уставилась взглядом на носки своих простеньких туфель.
— Слава богу… Чуть не сорвалась, дура… Короче, песец обошелся мне в двадцать рублей, а занимала я Жорке пятьсот. Четыреста восемьдесят он вернул вместе с песцом. Деньги эти перехватила на пару дней у соседки, бабы Зины Петелькиной. Не веришь, у нее спроси. Баба Зина не соврет.
— Когда это было?
— Перед тем, как Зоркальцев потерялся. Когда Мария Федоровна встретилась с Жоркой на барахолке.
— Какими купюрами ты давала Коробченко деньги?
— Разными, — Кудряшкина с усмешкой глянула на Антона. — Еще и номера спросишь?
Бирюков пропустил иронию мимо ушей.
— Вернул он тебе какими?
— Новенькими, как из Госбанка, десятками.
— Не говорил, где взял?
— Я первый раз сорок восемь новых десяток в руках держала, удивилась: «Ты, фраер, однако, банк ломанул?» Жорка засмеялся: «Не, сберкассу».
— После исчезновения Зоркальцева виделась с Коробченко?
Леля вновь принялась рассматривать носки туфель. Ответила не сразу.
— Забегал как-то Жорка ко мне домой. Попросил рубашку состирнуть, засиделся и заночевал. Утром я его выпроводила и на работу ушла. Больше не видела.
— Кровавых пятен на рубашке не было?
— Нет.
— Честно, Леля?..
— Честно говорю, крови не было, а в кармашке… шоферское удостоверение Генки Зоркальцева было.
— Каким образом оно к Коробченко попало?
— Сказал, вроде у дома Милосердова нашел. Хотел в ГАИ сдать, да позабыл.
— Коробченко знаком с Милосердовым?
— Расспрашивал меня: кто такой, кем работает, где живет…
— Нелогично. Удостоверение нашел у дома Милосердова, а сам спрашивал тебя, где тот живет…
Леля растерянно уставилась Антону в глаза.
— Честно так было. Сначала про дом сказал, а потом расспрашивать начал. До меня этот «юмор» сразу не дошел.
— Что ему ответила?
— Ну, естественно, рассказала, где последняя хата Милосердова находится.
— Вещи какие-нибудь у Коробченко были?
— Какие у алкаша вещи? Шляпа да куртка.
— А еще?
— Бутылка «Агдама» и плавленый сырок.
— А наган?..
— Чего?.. Не видала никакого нагана. И Жорка о нем не хвастал. Честно, я выпивать отказалась. Жорик один всю бутылку замочил и растрепался, как заяц во хмелю.
— О Зоркальцеве не упоминал?
— Когда мне перстень с бирюзой… — Кудряшкина болезненно поморщилась, словно нечаянно прикусила язык. — Нет, о Зоркальцеве особого разговора не было.
— Не «особый», выходит, был?
— Да ну тебя! Прилип, как банный лист…
— Ты же обещала сказать все, что знаешь.
— Обещанного три года ждут.
— Такой срок нас не устраивает. Коробченко может в ближайшие дни неприятностей наделать.
— Не бойся, ничего не наделает, лопух болтливый… — Леля мельком глянула на Антона. — Правда, Зоркальцева убили?
— Правда.
— Не Жоркиных рук это дело.
— Чьих же?
— Наверно, гарсон Милосердое Генку прикончил. Дачу-то зоркальцевскую он спалил. Анжелика, дура красномордая, мне похвасталась, что из ревности он…
— Что Зоркальцев с Милосердовым не поделили?
— Дураку ясно, не Анжелику.
— Что же?..
— Деньги. Жорка своими глазами видел, как Зоркальцев получил в Центральной сберкассе семь тысяч и… канул.
— Каким же образом его перстень с бирюзой к тебе попал?.. Не тяни, Леля, время. Милосердое признался, что у тебя купил перстенек за пятьсот рублей. Выходит, ты — соучастница преступления…
— Офонарел?! — Кудряшкина широко открытыми глазами уставилась на Бирюкова. — Перстень Жорка нашел вместе с Генкиным шоферским удостоверением. Попросил кому-нибудь толкнуть, мне Милосердое подвернулся. Какое тут соучастие?
— Зачем же к Фарфорову пошла?
— Затем, чтобы узнать, не фальшивый ли камешек. Жорка понятия не имел, за сколько можно продать эту цацку, а Вадька разбирается. Вот и поперлась, дура.
— Что спросила?
— Ой, мама родная! Это Вадим меня спросил: «Зоркальцева?» Я говорю: «Чо, правда Генкин?» Фарфоров, как всегда, плечами вздернул, мол, кто его знает. Да если б он мне сказал…
— Леля, где Коробченко обитает?
— Не знаю.
— По телефону не звонит?
Кудряшкина отвернулась.
— Леля, — укоризненно заговорил Антон, — поверь, мы задержим Коробченко и без твоей помощи, но тогда могут выясниться факты не в твою пользу. Зачем тебе это надо? Ты и без того наделала глупостей. Теперь вроде одумалась, стала жить по-человечески, и опять все насмарку. Почему молчишь? Звонит или нет Коробченко?
— Утром сегодня звонил, — наконец тихо ответила Кудряшкина. — Хотел, когда вернусь с работы, в гости зайти.
— Я приду раньше. Можно?
Леля даже вскочила со скамейки.
— Не вздумай! Задерживай Жорку где хочешь, только не в моей квартире. Он же сразу поймет, кто его заложил. А если вышку схлопочет? С какой совестью буду жить после этого?
Бирюков тоже поднялся, посмотрел на часы.
— Ладно, Леля, пожалуй, ты права. Спасибо за откровенность.
— Чего уж… — Кудряшкина носком туфли прочертила на песчаной дорожке полосу и, не поднимая на Антона глаза, натянуто усмехнулась. — Вместо спасибо… прошу, не рассказывай Марии Федоровне про мое общение с разной сволочью. Знаешь, вчера она всю душу мне разбередила. Говорила как с родной дочкой. Советует вернуться в деревню, к себе в дом жить зовет. В колхозе доярок не хватает, а я — здоровая лошадь. Могу там рекорды ставить. Короче, на полном серьезе хочу из городского муравейника в родные места податься. Не расскажешь, а?..
— Не расскажу, — твердо пообещал Антон.
Глава XIII
Задержание любого преступника таит непредвиденную опасность. Не перечесть случаев, когда сотрудники уголовного розыска, задерживая даже безобидных, казалось бы, с виду карманников, попадали в такие сложные переплеты, что только молниеносная реакция и смекалка спасали им жизнь.
Оперативное совещание по задержанию Коробченко проводил начальник УВД. Сам в прошлом оперативник, генерал не раз попадал на лезвие риска и прекрасно знал цену неосторожного поступка. Поэтому сейчас он старался взвесить каждый шаг, чтобы предупредить возможную беду. Операция предстояла очень серьезная — по всем предположениям выходило, что Коробченко вооружен и, оказавшись в ловушке, наверняка применит оружие.
Выслушав рапорты, генерал задумался.
— Как на главпочтамте?.. — наконец спросил он.
— Пока Коробченко даже поблизости от почтамта не появляется, — ответил Шехватов. — Или выжидает, пока Шурик Ахмеров отправит ему перевод, или увидел расклеенную по городу нашу ориентировку и осторожничает. Не появлялся он в последнее время ни в аэропортах, ни на вокзалах Новосибирска. Сегодня утром буфетчица пельменной, что у остановки «Башня», видела парня, похожего на Коробченко.