— И все?
— Все, товарищ генерал.
— Надо усилить патрулирование в районе «Башни», привлечь дружинников, выставить наряды сотрудников, одетых по форме, чтобы Коробченко стороной обходил многолюдные места. Ни один случайный человек не должен пострадать. Запомните: ни один!.. Учитывая, что преступник может оказать вооруженное сопротивление, прокурор разрешил нам тоже применить оружие. Но Коробченко нужен следствию живым… — начальник УВД помолчал. — Квартира Кудряшкиной для задержания отпадает по двум причинам. Во-первых, опыт мне подсказывает, что Коробченко туда не придет. Он уже насторожен. Во-вторых, нельзя не считаться с тем, что запутавшаяся в прошлом девица теперь вроде бы одумалась. Задержание надо провести так, чтобы Коробченко не заподозрил бывшую соклассницу…
На столе генерала включился селектор. Дежурный по управлению доложил, что несколько минут назад на главпочтамте появился сомнительного вида гражданин Тюрин, который спрашивал у контролера переводных операций, не поступил ли телеграфный перевод на имя Коробченко Жоржа Вениаминовича. При этом Тюрин предъявил контролеру свой паспорт с новосибирской пропиской по улице Фабричной и доверенность Коробченко на получение денег, заверенную печатью гастронома № 2.
— Где этот гражданин сейчас? — спросил генерал.
— Контролер ему ответила, что очередное поступление переводов будет через полчаса. Тюрин сел в операционном зале и поглядывает на настенные часы. Вероятно, ждет.
— Не упускайте его из виду.
— Есть не упускать Тюрина из виду!
Генерал обвел взглядом участников группы задержания.
— Вот вам возможность выйти на Коробченко, минуя Кудряшкину. — И посмотрел на Бирюкова: — Срочно в оперативную машину и — на главпочтамт. Группа выедет следом. Не забывайте об осторожности.
В операционном зале главпочтамта посетителей было мало, и Антон сразу приметил обрюзгшего лысого мужчину с отеками под глазами. Облокотившись на край овального стола в центре зала, мужчина поминутно вытирал грязным носовым платком потеющую лысину и нетерпеливо взглядывал на светящиеся цифры электронных часов.
Бирюков умышленно подошел к одному из пустующих окошек с табличкой «Выдача телеграмм до востребования», с минуту постоял возле него и вроде бы в ожидании сел рядом с мужчиной. Мужчина ничуть не встревожился. Промокнув платком мокрый лоб, он как ни в чем не бывало повернулся к Бирюкову, с тяжелой астматической одышкой спросил:
— Папиросочки не найдется?
— Не курю, — равнодушно ответил Антон.
— Жалко. Тоже деньги ждете?
— Телеграмму.
— В деньгах, значица, не нуждаетесь?
— Нет.
— Хорошо вам… А я поиздержался, даже на курево не осталось… — Мужчина несколько раз кряду глубоко вздохнул. — Не сможете на полчасика… одолжить пару рублевок?
— Почему не смогу, — Антон сунул руку в карман, но вдруг словно спохватился — Только хотелось бы знать, кому даю в долг.
Тоскливые глаза мужчины азартно оживились, и он, будто опасаясь, как бы собеседник не изменил благое намерение, торопливо протянул пухлую руку:
— Будем знакомы!.. Тюрин Борис Петрович — мастер по ремонту кассовых аппаратов из «Рембыттехники». — Видимо, заметив на лице Бирюкова недоверие, быстро достал паспорт с вложенным в него листком. — Вот, документ… Через полчаса получу по доверенности целую сотенку, рассчитаюсь…
Бирюков вроде из любопытства заглянул в паспорт, прочитал написанную каллиграфическим почерком доверенность Коробченко и сделал вид, что усомнился:
— Почему этот товарищ сам не получает деньги?
— Говорит, паспорт потерял… А без паспорта какая чудачка ему сотнягу выдаст?..
— Родственник или знакомый?
— Жорка-то?.. На почве «Агдама» познакомились.
— Как?
— Я очень уважаю вино «Агдам»… Никакой гадости, кроме «Агдама», не пью…
— Вам совсем нельзя пить, без вина задыхаетесь. Тюрин утвердительно наклонил лысую голову.
— Правильно, без вина задыхаюсь, но… как приму стаканчик, задышка проходит… Многолетняя привычка. Было время, коньяком сосуды расширял, потом водочкой, теперь… вино выручает. Нет, я не алкоголик. Ни разу от запоя не лечился и не собираюсь. Пью мало — бутылочку в день, для поддержания здоровья… И вот, значица, позавчера промашку допустил — винные магазины закрылись. Испугался. Думаю, к утру крышка — задохнусь. Тут Жорка и нарисовался с двумя бутылками «Агдама». Познакомились… Заночевал у меня. Поутрянке пришлось в знак благодарности его угощать, да малость переборщили… Сегодня вот без копейки, задыхаюсь…
— Выходит, компаньон ваш тоже на мели?
— Вчера днем хвастал, дескать, полный карман денег принесет, а вернулся с кукишем в кармане… Утром доверенность мне настрочил, вот теперь жду… Ну так как насчет пары рубликов?
— Где потом вас искать? — спросил Антон.
— Долго здесь торчать будешь? — Тюрин перешел на «ты».
— Пока не получу телеграмму.
— Так я ж мигом! Через дорогу, у знакомой буфетчицы в «Ветерке» подлечусь — и назад. Мне отсюда без сотни уходить нельзя…
«Придется рискнуть для пользы дела», — подумал Бирюков, доставая деньги.
Завладев двумя рублями, Тюрин прытко устремился к выходу. Через окно Бирюкову было видно, как он, не обращая внимания на красный огонь светофора, перебежал улицу, угрожающе показал кулак чуть не сбившему его таксисту и безоглядно двинулся к летнему кафе с вывеской «Ветерок». Следом за Тюриным к «Ветерку» направились два рослых дружинника.
Почти тотчас из служебной двери в операционный зал вошел одетый в штатское Шехватов и сел рядом с Бирюковым. С едва приметной улыбкой спросил:
— Финансируешь винную монополию?
— Побоялся, что задохнется без похмелки и отрубит концы к Коробченко, — ответил Антон. — К слову, сотрудникам БХСС надо заняться «Ветерком» — запрещенной торговлей там занимаются.
— Это как сорняки: вроде бы и вырвешь, а корни остаются. Со временем, конечно, все похмельные места ликвидируем, — Шехватов вздохнул. — Я только что из второго гастронома, где Тюрин заверил доверенность. Заведующая говорит, прекрасный мастер по кассовым аппаратам, но без спиртного жить не может.
— На каком основании ему заверили доверенность?
— Без всяких оснований, по знакомству шлепнули печать. Ротозеи… Есть новость. Утром Кудряшкина заказала с квартирного телефона междугородные переговоры с Минском, а полчаса назад сняла заказ. Хотела разговаривать с квартирой Вожеговых…
— Это Коробченко хотел говорить со своим бывшим дружком, но Кудряшкина, видимо, его предупредила, чтобы к ней больше не заявлялся.
— Тоже так считаю. Что узнал от Тюрина о Коробченко?
— Случайное знакомство на почве выпивки. Сейчас «подлечится», попробую узнать, где у них назначена встреча. Дружинники не испортят нам дело в «Ветерке»?
— Ребята надежные, проинструктированы. Кстати, до выяснения личности Коробченко прокурор санкционировал арест на поступающие ему переводы, если, разумеется, они поступят. Чтобы Тюрин не торчал здесь без толку, девушка-оператор ему скажет, что до следующего утра поступления денег не будет. По нашим предположениям, Коробченко, не дождавшись ничего от Шурика Ахмерова, попытается все-таки дозвониться до Савелия Вожегова. Не от скуки же он заказывал через Кудряшкину разговор с Минском. Поэтому берем под наблюдение все пункты междугородных переговоров. На твоей совести — центральный пункт… — Шехватов, кинув взгляд в окно, поднялся. — Мастер по кассовым аппаратам, кажется, закончил лечебную процедуру. В случае чего — звони в дежурную часть. Операция по задержанию Коробченко — там основная забота.
— Понятно.
Бирюков тоже посмотрел в окно. Тюрин неторопливо шел от «Ветерка» к главпочтамту. На углу он остановился у светофора, дождался зеленого огня и вместе с другими пешеходами степенно перешел улицу.