— Тебя угрозыск ищет, фраер несчастный!
— Доищется… — многозначительно сказал Жора. — Лелька, займи на пару дней сотенку.
— Балда, у меня трояк до получки остался.
— Ну хоть трояк дай. Могу перстень подарить, который ты Милосердову продала.
Кудряшкина словно задохнулась:
— Слушай… ты совсем чокнулся? Тот перстень, оказывается, Генки Зоркальцева. Если с ним заметут, вышка тебе.
— Не каркай… Иду за трояком…
— Не вздумай!
— Чо ты психуешь? Давай встретимся где-нибудь.
— Чтобы за компанию с тобой встать к стенке? Нет, земляк, ищи другую дурочку.
Коробченко будто холодом обдало.
— Лелька, я погибаю… — в отчаянии проговорил он. — Придумай что-нибудь…
Кудряшкина по доброте душевной «придумала» отправить Жоре последние три рубля через соседку Анжелику Харочкину, подарив той импортную жевательную резинку.
Скрытно пробираясь обходными улицами к макулатурному ларьку, куда обещала подойти Анжелика, Коробченко украдкой кинул бирюзовый перстень в кузов проезжавшего самосвала, загруженного щебнем. Расписку Милосердова, словно спасательную соломинку, он сохранил на случай, если придется доказывать, что деньгами Зоркальцева не воспользовался, хотя прекрасно понимал — легче от этого ему не будет…
Из Новосибирска Антон Бирюков уезжал рано утром. Умытый вчерашним ливнем город омолодился. В многочисленных лужицах на подсохшем асфальте искрились солнечные блики. Было тепло и тихо. До отправления электрички оставалось около часа, и Бирюков, чтобы развеять гнетущее состояние от ночного допроса, пошел к вокзалу пешком.
У Железнодорожного РОВД хмурый сержант милиции вынимал из витрины розыскную ориентировку с фотографией Жоры Коробченко. Остановившаяся возле сержанта любопытная старушка спросила:
— Словили одного бродягу?
— Так точно, бабушка, — ответил сержант.
— И когда вы всех их переловите?
— Придет время — переловим.
Старушка вздохнула.
— Дай господь вам удачи…
Сначала на вокзале, затем в электричке, под убаюкивающий перестук колес, Бирюков всю дорогу сосредоточенно размышлял о Жоре Коробченко, так безобразно и глупо растоптавшем свою судьбу…
А через два года в областной газете Антон увидел большую фотографию улыбающейся девушки. Подпись под фотоснимком гласила, что это Елена Кудряшкина — победительница зонального соревнования молодых мастеров машинного доения. Бирюков долго рассматривал знакомое лицо. Потом взял ножницы, аккуратно вырезал фото из газеты и положил в ящик рабочего стола как память о Леле, которая не сразу, но с помощью добрых людей все-таки нашла свое место в жизни.
ЗАВЕЩАНИЕ
Глава I
Этот день для Антона Бирюкова начался неприятным разговором с начальником районного отдела внутренних дел подполковником Гладышевым. Причиной тому явился рапорт о переводе на другую работу, который с соблюдением необходимых в таких случаях формальностей Бирюков подал подполковнику через секретаря. Собственно, Антон заранее предполагал, что вряд ли ему удастся легко перейти из уголовного розыска на более спокойную должность, поскольку служба у него, как говорится, шла ровно и он считался одним из лучших оперативников не только в своем районе, где от начинающего оперуполномоченного вырос до начальника отдела, но, пожалуй, и во всей Новосибирской области. А какой же руководитель с легким сердцем даст согласие на перевод с понижением толкового сотрудника, если, к тому же, еще и достойной замены вроде бы нет? Однако Бирюков не думал, что подполковник примет его рапорт так болезненно.
Нахмурив седые брови, Гладышев сухо предложил сесть, суровым взглядом уставился Антону в глаза и без всякой дипломатии рубанул:
— Никуда я тебя, голубчик, не переведу! Понял?..
Бирюков спокойно выдержал взгляд:
— Нет, Николай Сергеевич, не понял. Я ж не в начальники стремлюсь — наоборот, прошусь на понижение…
— Не прикидывайся, Антон Игнатьевич, понижением, — не дал договорить подполковник. — Рано в твоем возрасте в обоз пристраиваться! Вот уж не ожидал от тебя такого подвоха.
Какой же это подвох?
Гладышев отвел взгляд в сторону. Хмуро распечатал пачку «Казбека». Прикурив, выпустил густое облако табачного дыма и заговорил с ноткой обиды:
— Я ведь тебя, голубчик, с первого дня работы у нас перспективным на рост считаю. В начальники ведущего отдела продвинул. Планировал вот-вот предложить должность моего заместителя по оперативной работе. Честно скажу, замену себе готовлю — мне ведь до пенсии сущий пустяк остался. И вдруг — «прошу освободить от занимаемой должности». Додумался! Неужели не хочешь в тридцать с небольшим возглавить один из крупнейших РОВД?..
— Нет, Николай Сергеевич, не хочу, — без тени позерства ответил Бирюков.
Седые брови подполковника удивленно вскинулись:
— Объясни, почему?
— Начальник райотдела — это и администратор, и хозяйственник, и еще много всякой всячины под его опекой. Я по складу характера для такой должности не гожусь. Не умею волчком вертеться — реакция замедленная.
— Брось прибедняться! Знаю твою реакцию… Обиделся? За что? Мы ведь твою работу ценим. Недавно орденом Красной Звезды тебя наградили. «Отличника милиции» имеешь. Ну, хочешь, на присвоение внеочередного офицерского звания представим. Все основания для этого есть.
Бирюков улыбнулся:
— Звания не прибавляют ума и способностей.
— Вот как! Выходит, знаки отличия — пустое дело?
— Нет, не пустое. Заслуги должны отмечаться.
— Тогда в чем же дело?
— У меня в рапорте написано…
— Рапорт — формальная бумага. Давай словами, начистоту выкладывай.
Бирюков вздохнул:
— Надоело, Николай Сергеевич, постоянно жить, как говорят психологи, в области отрицательных эмоций. Боюсь зачерстветь, стать равнодушным к чужому горю.
— Не сгущай краски. Может, устал? В отпуск хочешь?
— Нет, не хочу.
— Вот упрямый! Ну и, положа руку на сердце, куда метишь?
— Хотя бы, скажем, во вневедомственную охрану… Подполковник наигранно засмеялся:
— Ну, рассмешил. С твоей-то комплекцией — во вневедомственную! Ростом под потолок, в плечах — косая сажень и… в охрану. Заскучаешь там после оперативной работы.
— Не заскучаю.
— А-а-а, брось ты… — подполковник поморщился, хотел было что-то сказать, но совсем не вовремя зазвонил телефон.
Гладышев снял трубку. По отрывочным фразам подполковника и по тому, как насупились его брови, Антон догадался, что звонит из Березовки участковый инспектор милиции Кротов и докладывает о чем-то серьезном. Минуты через две подполковник оборвал говорящего:
— Ладно, Михаил Федорович, подробности после расскажешь! Следственно-оперативная группа сейчас к тебе выедет. Прими меры, чтобы место происшествия сохранилось в неприкосновенности. Понял?.. Все!