Сначала матч, потом прыжки с моста со страховкой, после скалолазание, правда в специально оборудованном зале, а сейчас луна-парк и три незабываемых полета на американских горках, от последнего из которых зеленые Забини и Уизли разбежались по туалетам, освобождаться от завтраков.
Джинни призналась себе в том, что благодаря более близкому знакомству с Блейзом, ее жизнь заиграла новыми яркими красками, а некоторая фоновая пустота, присутствующая весь год после расставания с Гарри, вдруг исчезла.
Но девушка все еще никак не могла разгадать истинные цели и намерения Забини. Она чувствовала, что мужчина определенно зовет ее на встречи не просто так, но в то же время ведет себя тактично настолько, насколько это возможно для человека по имени Блейз Забини. Даже больше.
Он ни разу не нарушил личных границ Джинни, ни разу похабно не пошутил, хотя его юмор всегда балансировал на грани дозволенного, не распускал рук, не пытался поцеловать, если провожал до дома.
Это все еще был тот самый Блейз, которого она помнила со школы, но в то же время он раз за разом представал перед ней совершенно другим человеком.
Это цепляло Джинни Уизли, которая любила загадки, а также находить к ним ответы нестандартными методами. Отчасти поэтому она и пошла в психотерапию. Другие люди, каждый из которых нес в себе уникальное мировосприятие и истории, раз за разом обеспечивали ее довольно сложными задачами в “игре” с определенными правилами, границами и законами, к которым девушка постепенно находила свои отмычки.
Конечно, она никогда не играла чувствами и судьбами, бралась за те случаи, в которых действительно могла помочь, но… этот ее интерес к внутреннему миру и его устройству, почти хакерский, временами балансировал на грани безумия.
Отчасти именно поэтому она все соглашалась и соглашалась на встречи с Забини, который оказался довольно интересным и глубоким человеком, стоило только заглянуть дальше маски развязного казановы, которая итак уже трещала по швам.
По крайней мере при Джинни Блейз никогда не подкатывал к другим девушкам, обращая внимание лишь на нее.
-Так сколько, говоришь, женщин у тебя было? - вновь спросила она.
Это была ее личная любимая игра: ждать, пока Забини расслабится и потеряет бдительность, а потом быстро задать ему какой-нибудь довольно бестактный вопрос. Только так девушка могла застать его врасплох и увидеть на лице действительно искренние эмоции вместо расслабленной улыбочки. Блейз чувствовал ее намерения, именно поэтому и притворно возмущался тому, что Уизли пытается залезть ему в голову. На самом деле ее игра ему нравилась
- Больше, чем у тебя, Уизлетта. - усмехнувшись, ответил мужчина и лениво потянулся.
- Это я знаю. - девушка опустила подбородок на ладонь, упершись локтем о столешницу, и внимательно без улыбки взглянула прямо в коньячно-медовые глаза Забини. - Просто интересно, ты хорошо себя чувствуешь с большим количеством партнеров за спиной? И что ты ищешь таким образом?
- У тебя заранее неверно сформированное представление обо мне. - Блейз полностью отзеркалил движения девушки, оперевшись о свою руку. - Если я выгляжу вот так и веду себя вот так, это не означает, что я бесконечно меняю девушек как перчатки. Мое поведение ммм… в каком-то роде защита от возможных разочарований, вернее от того, что мои разочарования смогут увидеть другие и воспользоваться ими в своих целях.
- Это я понимаю. Но хотела услышать именно от тебя. - Джинни еле заметно улыбнулась.
В этот раз ее рискованная тактика сработала. Или же… как подозревала девушка, Забини сам хотел почему-то, чтобы она услышала его слова.
- А ты от каких разочарований защищаешься, Уизли? - вдруг без тени улыбки проницательно спросил мужчина, не отводя от нее взгляда.
- От разочарований соответствия чужим ожиданиям. - чуть прищурившись, но удерживая контакт глазами, ответила девушка, а потом, не выдержав, зло добавила, вспоминая прошлое. - Ненавижу это. Ненавижу, когда тебе самой пытаются внушить соответствие тому, что на самом деле для тебя не нормально и не является твоим, пусть всеми вокруг и приветствуется. Пусть и хорошее.
Джинни сжала кулак и стукнула им по столу, невидящим взглядом упершись в окно.
Легкое прикосновение к плечу.
- Прости, Уизли, я не должен был задавать этот вопрос.
- Все в порядке. - девушка вновь развернулась к Блейзу, на лице которого сейчас не было привычной неясной хитроватой полуулыбки.
Она некоторое время смотрела на него, а потом вдруг произнесла:
- Я надеюсь, что ты со мной искренний.
Блейз открыл было рот, но колокольчик на входе в кафе вдруг звякнул, и на пороге появилось несколько знакомых лиц, среди которых мулат узнал Поттера. Джинни, сидевшая рядом, как-то странно дернулась, словно бы отодвигаясь, и отвернулась от входа.
Забини это очень не понравилось. Он знал, что рыжая бестия остыла сердцем ко всеми обожаемому герою. Пэнси как-то говорила об этом, да и на корпоративе Уизли вела себя спокойно, несмотря на то, что сидела с Поттером за одним столом. Но ее поведение сейчас было подозрительным.
Внутри мужчины заворочалась ревность пополам с болью.
- Идем? - спросил он у замолчавшей Джинни. Та кивнула, и, схватив куртку, не глядя, первой устремилась на улицу.
Блейз кинул сотню на стол и вышел вслед за девушкой, размышляя над тем, как выведать у нее правду о чувствах к Поттеру и при этом не оттолкнуть. Их связь только-только начала крепнуть и находилась на той стадии, когда любое лишнее слово могло надолго отбросить отношения назад.
Джинни шагала немного впереди мужчины, довольно громко топая, словно бы ее что-то раздражало и беспокоило, а потом вдруг резко остановилась, и посмотрев на Блейза, спросила:
- Скажи, я - предательница?
Сильный ветер с реки взметнул огненные волосы девушки, почти закрыв ими ее лицо, а потом вновь отпустил, мягко играя. В глазах цвета темного меда танцевала боль.
“Как можно быть настолько красивой?”
Блейз вздохнул, не совсем понимая, о чем она, но сказал:
- Уизли, даже если ты - самая последняя предательница, я на твоей стороне. С условием, что ты все же не меня предаешь.
Джинни вдруг успокоилась и как-то обмякла.
- Когда я рассталась с Гарри, - тихо заговорила она, рассматривая свои шнурованные берцы. - Мой брат, Рон,… он назвал меня именно так. Предательница. Даже мама смотрела хоть и с пониманием, но осуждающе, а отец просто молчал. Гарри ведь их любимый, он - герой и такой хороший, лучший из всех, кого я, по словам Рона, смогла бы встретить.
Внутри Блейза медленно закипала ярость на рыжего поттеровского дружка.
- Я понимаю, что Рон переживал за друга, который оказался ему ближе, чем сестра. - продолжила Джинни, повернув голову в сторону реки. - Я за это не злюсь, но… почему-то все равно чувствую себя виноватой перед Гарри Поттером. Как будто бы я дала ему большую надежду, все шесть лет своей школьной безответной любви давала эту надежду, а после взяла и растоптала ее, оказавшись самой последней с*кой. Просто обнаружив, что моя любовь - скорее глубокое восхищение его образом, его качествами как героя и человека, выросшее из детства, когда я была очень впечатлительной девочкой. Словно бы я получила то, что хотела, и только потом заметила, что это далеко не то, что мне на самом деле нужно. И теперь, когда я вижу Гарри, чувствую вину, и как будто бы не могу позволить себе быть счастливой, пока не удостоверюсь в том, что счастлив он, сам по себе, без меня. Как будто бы своим несчастьем искупаю то, что наделала.
- А ты не думала о том, что стало бы еще хуже, если бы ты продолжила обманывать себя и его, притворяясь, что все хорошо? - наконец произнес Блейз, донельзя шокированный внезапным откровением Джинни. Он теперь понял, почему она временами так нервничала, если Поттер появлялся на горизонте.
- Думала. - ответила рыжая, грустно усмехнувшись. - Я бы спилась, наверно.