Сердце Иисуса было духовным.
Сердце человеческое
Кажется, наши сердца так далеки от Его сердца. Он чист, мы жадны. Он мирен, мы
изводим сами себя. Он целеустремлен, мы отвлекаемся. Он приятен, а с нами сложно
общаться. Он духовен, мы слишком приземленные. Расстояние между нашими
сердцами кажется таким огромным. Как мы можем надеяться на то, чтобы иметь
сердце Иисуса?
Готовы услышать нечто удивительное? Вы его уже имеете. У вас уже есть сердце
Христа. И что вы на меня так смотрите? Разве я стал бы так шутить? Если вы во Христе, у
вас уже есть сердце Христово. Одним из высочайших, но нереализованных обетований
Божьих является следующее: если вы отдали свою жизнь Иисусу, Иисус отдал Себя вам.
Он сделал ваше сердце Своим домом. Трудно выразить это более лаконично, чем
Павел: «Живет во мне Христос» (Гал. 2:20).
Рискну повториться, но все же: если вы отдали свою жизнь Иисусу, Иисус отдал Себя
вам. Он переехал в ваше сердце, распаковал чемоданы и готов преобразить вас «в тот
же образ от славы в славу» (2 Кор. 3:18). Павел объясняет это так: «Как ни странно, мы, христиане, имеем часть помышлений и ума Христова» (1 Кор. 2:16, совр. перев.).
Странно — вот именно! Если я имею ум Христов, почему же я до сих пор настолько
похож на себя? Если у меня сердце Христово, почему у меня до сих пор Максовы
заскоки? Если во мне обитает Иисус, почему я до сих пор ненавижу пробки на дорогах?
Частично ответ можно дать, рассказав историю о женщине, которая жила в начале
двадцатого века в небольшом домике на побережье Ирландии. Она была довольно
обеспеченной, но очень экономной. Поэтому многие удивились, когда она одной из
первых решила провести в свой дом электричество.
Несколько недель спустя после этого у ее двери появился работник, измерявший
расход электричества. Он спросил, хорошо ли все работает, и она заверила его, что все
в порядке.
6
— Извините, не могли бы вы мне кое-что объяснить, — поинтересовался работник.
— Ваш счетчик показывает, что электроэнергия почти не затрачивалась. Вы пользуетесь
электричеством?
— Разумеется, — ответила она. — Каждый раз, когда заходит солнце, я включаю
свет ровно на столько минут, сколько нужно, чтобы успеть зажечь свечи. Потом я все
снова выключаю2.
Она получила доступ к энергии, но не использовала ее. Ее дом был подключен, но не
изменился. А не совершаем ли и мы ту же самую ошибку? И мы — со спасенными
душами, но неизмененными сердцами — подключены, но не изменены. Доверяем
Христу в спасении, но противимся преобразованию. Иногда мы щелкаем
выключателем, но большую часть времени довольствуемся сумерками.
Что случилось бы, если бы мы оставили свет включенным? Что бы произошло, если
бы мы решили пребывать в сиянии Христовом?
Даже не сомневайтесь: у Бога есть величественные замыслы о вас. Спасший вашу
душу очень хочет изменить ваше сердце. Его план — не что иное, как полное
преображение: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу
Сына Своего» (Рим. 8:29).
«Вы начали жить новой жизнью, в которой вы изменяетесь в нового человека и
становитесь подобны Создавшему вас. Эта новая жизнь приносит вам истинное
познание Бога» (Кол. 3:10, совр. перев.).
Бог желает изменить нас в подобие Спасителя. Примем ли мы Его предложение? Вот
мой вам совет: давайте представим, что значит быть Иисусом. Давайте вглядимся в
сердце Христово. Давайте отведем несколько глав на то, чтобы рассмотреть Его
сострадание,
поразмышлять
о
Его
близости
с
Отцом,
восхититься
Его
целеустремленностью, подумать о Его выносливости. Как Он прощал? Когда Он
молился? Что делало Его таким приятным? Почему Он не сдался? Давайте «взирать на
Иисуса» (Евр. 12:2). Возможно, глядя на Него, мы увидим, кем можем стать мы.
СНИСХОДЯ ДРУГ ДРУГУ И ПРОЩАЯ ВЗАИМНО,
ЕСЛИ КТО НА КОГО ИМЕЕТ ЖАЛОБУ:
КАК ХРИСТОС ПРОСТИЛ ВАС, ТАК И ВЫ.
КОЛОССЯНАМ 3:13
2 Аудиокассета David Jeremiah “The God of the Impossible”, TPR02
7
ГЛАВА 2
Любить людей, с которыми вы связаны
Прощающее сердце
Моего первого домашнего питомца подарили мне в канун Рождества. У меня где-то
хранится снимок китайского мопса, коричневого с белыми пятнами, настолько
маленького, что он весь умещался в ладони моего отца, и настолько милого, что легко