Подхватив немногочисленное барахло, «трупы» трусцой отправились в мертвяк, чтобы не тратить время зря. Никто не стал спорить, даже грузный пулеметчик, и я поняла, все очень хотят поучаствовать в этой атаке. Амуниция весила прилично, и по пути ребята почти не разговаривали. Топали по тропе ботинки, сопели носы, шумно пыхтел и отдувался пулеметчик — годы и нагулянный жирок брали свое. Изредка кто-то спотыкался, ругаясь сквозь зубы. Я тоже всеми силами старалась не отставать.
— Ребят, подскажите, где «Барсов» искать? — поинтересовались встречные игроки без красных повязок.
— А это, которые? «БАРСы» или «Снежные барсы»? — один из наших приостановился было, но его дернул за рукав Сигурд, принявший командование вместо Вальтера:
— Мертвые молчат! Лонг, ходу!
Все верно. Правила запрещают «убитым» игрокам вести разговоры с «живыми».
— Вдруг провокация, — добавил он, через несколько шагов.
— Ой, да кому мы нужны? — возмутился тот. — Думаешь нас дисквалифицируют за нарушение?
— Я тебя сейчас дисквалифицирую, — сунул ему под нос кулак Сигурд.
Лонг остановился и укоризненно уставился на командира. Долговязый и субтильный он полностью соответствовал собственному прозвищу.
— Злой ты, Сигурд! — изрек он со вздохом и бросился нас догонять.
Я усмехнулась, отметив, что этот самый Сигурд отдаленно напоминает Дольфа Лундгрена в молодости.
В мертвяк мы прибыли распаренные и уставшие. Расположились на отдых, поснимали каски, оставшись только в очках. Находиться без них на игровой территории не только строго запрещено, но и попросту глупо и опасно. Всё же в лесу оказалось довольно тепло, и, не отставая от прочих, я тоже избавилась от шлема, наслаждаясь весенним ветерком, приятно ерошащим волосы и доносящим запахи костра и шашлыков. В животе громко заурчало — пока суть да дело, оказывается, успела изрядно проголодаться.
У походной кухни раздавали кашу, шашлыки и чай. Неподалеку на деревянных прилавках продавали боеприпасы, запчасти, амуницию, брелоки, нашивки и прочую мелочевку. Там и там царил ажиотаж. Здраво рассудив, что сначала нужно приготовиться к выходу, а уж после заботиться о желудке, я принялась заряжать механы, удивляясь, когда только успела всё расстрелять?
— А неплохо мы их, — лениво отметил Лонг. — Одного к двум-трем разменяли.
Он шумно утолил жажду, и протянул мне бутылку:
— Будешь?
— Длинный, ну кому нужны твои сопли? — возмутился подсевший ближе игрок и отпихнул его руку в сторону, после чего сунул мне под нос сосок гидратора. — Вот. Колодезная.
Многие ребята имели с собой такой современный вариант походных фляг для воды — пластиковый мешок в специальном рюкзаке, от которого тянулся шланг, прикрепленный к липучке на плече, чтобы можно было пить прямо на ходу, не заморачиваясь с бутылками и пробками. Но лично я всегда сомневалась, в степени ее чистоты — да и не известно, насколько чисто был прежде вымыт сам мешок, а мучиться животом на природе, рискуя получить очередь, засев под кустом, я не хотела, потому вежливо отказалась:
— Спасибо, у меня своя.
Приподняв бутылочку, продемонстрировала ее ребятам.
— Пошел ты, Боба, со своими неприличными предложениями, сам соси свою колодезную, — не остался в долгу Лонг и тут же попросил у него: — Дай-ка попробовать?
Пробовал он, закатывая глаза, булькая во рту и всем видом демонстрируя опытного дегустатора вин в деле. Незнакомый мне парень пережил эту процедуру с блаженной улыбкой. Я развеселилась, наблюдая эту сцену, а он указал на пришпандоренную к разгрузке нашивку и представился:
— Боба. Можно просто Боба.
— Ксюша, — представилась я.
Показалось, что в этом мире ников и позывных реальное имя звучит странно и даже неуместно. Ответив на его шутливое рукопожатие, во время которого парень изобразил боль в кисти, я добавила:
— Можно просто Ксю.
— Просто Ксю, шашлычок будешь?
Это наш пулеметчик только что вернулся от полевой кухни и теперь протягивал мне одноразовую тарелочку с тремя приличными кусками жареного мяса. Я не стала отказываться.
— Спасибо, Ганс.
Никнейм пулеметчика, как и у остальных, был вышит на прилепленной на груди нашивке, и теперь я его сумела прочесть. Утренняя каша уже успела куда-то провалиться, и жестковатое слегка пережаренное блюдо, показалось нереально вкусным. Длинный и Сигурд принесли чаю с лимоном в сдвоенных пластиковых стаканчиках. Боба, недовольно покачав головой, перехватил чай прежде, чем я успела отхлебнуть и, бормоча что-то невразумительное себе под нос, перелил в походную металлическую кружку.