Задача оказалась не простой, и первые кадры не слишком получились. Я достала планшет и, усевшись прямо на траву принялась читать, как правильно настроить камеру. Фонарь отражался от экрана и мешал читать, и я с некоторым внутренним трепетом его выключила.
И только углубилась в чтение, как на плечо легла чья-то рука. Внутри все разом упало, детский кошмар будто снова вернулся. Не контролируя животный ужас, я заорала. Искренне. Громко. Громко. От души. Подорвавшись с места, едва ли не на четвереньках побежала вперёд, но не позволила обхватившая за талию ладонь.
Истерически хохотала Варька, а над ухом что-то успокаивающе шептали.
— Придурки!
Я попыталась вырваться из могучих объятий Кота.
— Да пусти же!
Меня колотило, и слёзы против воли брызнули из глаз.
— Извини, — обескураженный Костя с виноватым видом тёр затылок. — Ты так увлеклась, что не замечала нас добрые пять минут. Нам показалось, это будет весело…
— Солнышко! Ну прости-и-и! — тянула просмеявшаяся Варька, внушительно надвигаясь на меня с распростёртыми объятьями.
Дождавшись, пока подруга меня обнимет, я мстительно шепнула ей на ухо:
— Через девять месяцев я тебе это припомню!
Кот поднял с земли оброненный мной планшет и принялся читать вслух:
— На следующее утро Мёрке проснулась от стойкого ощущения, что она не одна… Мм! — многозначительно протянул он.
А где моя статейка про звезды? Видимо, выронив планшет, я случайно включила читалку. Выхватив у него из рук гаджет, захлопнула обложку, но Костя успел увидеть название и автора.
— «Педагогика для некроманта», Дарья Сорокина. Это фэнтези, или…?
— Фэнтези, но тебе вряд ли понравится, — недовольно буркнула я и принялась нервно сворачивать технику.
Ощущение такое, будто строгий папочка заглянул в мой шкафчик с нижним бельем. Туда, где ему нечего делать. Это разозлило. Мало того, что стал свидетелем позорного проявления моей фобии, так еще и в гаджеты без спроса нос сунул! Вот поэтому я ни с кем долго не встречаюсь…
— А что? Между прочим, я уважаю фэнтези, — не унимался Кот. — Особенно про некросов.
Я не ответила.
Позже, лежа в палатке без сна, Варька то и дело поглядывала на экран мобильника, его свет и ее тяжкие вздохи мешали мне окончательно уснуть. Я дремала, удобно устроившись в спальнике. И когда голубоватый свет вновь озарил палатку, спросила:
— Не звонит?
— Не звонит, не пишет… Ксю, нафиг всё! Надо расставаться. Можно у тебя пожить немножко, пока найду квартиру? К родителям возвращаться не хочется даже на время.
— Варь, ты это чего удумала?!
Я села, уставившись на подругу.
— Ты мне брось! Серёжа тебя любит, и ты его тоже. Помиритесь, и всё у вас будет хорошо. Это гормоны играют, может, просто надо поплакать?
Варька хмуро посмотрела на меня, но ничего не ответила. Потом задумчиво выдала:
— Может, и гормоны. Ладно, и правда давай спать, плакать что-то не хочется.
Она решительно убрала смартфон под импровизированную подушку, и я с облегчением выдохнула.
На природе я всегда просыпаюсь рано. Так вышло и на этот раз. Высунув нос наружу, зябко поежилась от утренней прохлады. Как там? Май — шубу надевай? Перефразировав пословицу, вернулась и тихонько, чтобы не разбудить мирно сопящую подругу, расстегнула молнию на сумке.
Наружу выбралась основательно утеплившись: флиска, поверх парка, приобретенная во время попыток приобщиться к увлечению. Почти такие же, как у Варьки, серые штаны цифровой расцветки. Вместо кед — горячо любимые трекинговые ботинки. Я себе тоже приобрела пару. Удобная оказалась вещь.
Прогулявшись до расположенных поодаль «синих кабинок», немного понаблюдала за безмолвным лагерем. Вставать было еще слишком рано, и ребята отсыпались перед игрой. Но розово-золотистая полоска на востоке, плавно переходящая в чистое голубое небо, и туман, живописно размывающий очертания кустов и деревьев, не позволили моей творческой душе нырнуть обратно в тепло палатки. Проверив заряд аккумуляторов, повесила камеру на плечо и прихватила штатив — без штатива хорошо туман не снимешь. Фонарики оставила, до вечера они мне не понадобятся. Вчерашняя неудачная шутка в золоте утренних лучей воспринималась с юмором, и я вдруг разулыбалась, вспоминая искреннее раскаяние на лицах Варьки и Кота.
Особенно Кота. Оказывается, он не такой суровый, как можно подумать. Я тихо хмыкнула, но прагматичная часть натуры подсказывала, Костя такой и есть, он не старается казаться кем-то иным. Да и его любопытство уже не так бесит. Думаю, он поймет, если обозначить границы? На миг представила, каково это было бы с ним встречаться?